Алексей промолчал всю ночь, так ничего и не сказав Насте. На туристов ему было наплевать. Эти, – подумал он – выживут в любую эпоху. А что будет с ним? С Настей?
Своей новой судьбы он не знал. Только одно было точно известно, – в декабрь 2018 года ему никогда уже не вернуться. Дома он оставил наряженную ёлку. Думал вернуться сразу в праздник.
Нет, плакать не стоило. Что он оставил в той жизни, чтобы плакать? Кроме ёлки, дома его никто не ждал. Тридцать пять прожитых лет показались ему теперь пустой тратой времени в бесконечном поиске высоких заработков, новых машин, красивых девушек…
Отныне ему предстояло жить хотя и в родной, но совсем незнакомой стране. Та непутёвая жизнь, что он навсегда оставил в будущем, казалась ему теперь Эдемом по сравнению с тем, что его ждало в 1945-м. В лучшем случае, если он докажет, что не был власовцем, его ждёт год фильтрационных лагерей. Но как он – человек без документов – это докажет? И как он оказался в Берлине, ему тоже предстоит объяснить. А это тянуло уже больше, чем на год. Конечно, в 1955-м или, в крайнем случае, в 1956 году его выпустят. Когда и если он выйдет на свободу, ему будет уже 46 лет. И у него не то, что квартиры в Москве, – вообще никакого жилья не будет. Жить в таком суровом времени он был не готов.
– Агентства больше нет. Талль мёртв. Никакой самолёт за нами не придёт, – под утро признался он Насте.
По голосу Алексея она сразу поняла, что он не шутит.
– Как? – беспомощно спросила Настя.
– Вот так.
– Но это же невозможно. Этого просто не может быть, – страшная мысль не умещалась в её сознании.
Колесов лишь усмехнулся в ответ.
– Они же не могут вот так просто бросить нас здесь?
– Как видишь, – указав на пустое взлётное поле, ответил Колесов.
– Если нас бросили, значит, мы… – запнулась она, осознав масштабы случившегося.
– Значит, мы останемся здесь.
– Надолго?
– На всю оставшуюся жизнь.
Настя встала с земли и отошла в сторону. Потом повернулась к Алексею и выпалила:
– На самом деле, ничего страшного не произошло. Просто задержка самолёта. Утром мы все улетим домой.
– Проект закрыт. Агентство ликвидировано. Мы потеряли техническую поддержку.
– Нет! – гнала от себя эту мысль Настя.
– Я решил пробиваться в американскую зону. Ты идёшь со мной?
– Ты с ума сошёл? Зачем тебе идти в американскую зону? Ты же не предатель какой-нибудь.
– Долго рассказывать, Настя. В общем, Талль втянул меня в такое дело, что в советской зоне мне оставаться нельзя.
