В какой-то момент Колесову показалось, что сейчас он поднимется по ступеням вверх и окажется в вестибюле обычной московской станции метро. Ему даже почудилось, что всё это похоже на какой-то сон или фильм, что вот-вот он с пультом в руке уснёт поглубже, – и вся локация исчезнет. Но сверху кто-то крикнул:
– Группа Таллера!
Их обступили сопровождающие и повели ко входу в бункер.
Это был не сон, а самая что ни на есть реальность. И в этой реальности Колесов уже начинал путаться. Талль стал Таллером. Что это значит? Какую легенду мог придумать Талль, чтобы их вот так, торжественно, встречали как важных персон? Какого дьявола мне нужно было вписываться в эту историю? – подумал он. Неужели все эти люди, открывающие им зелёную улицу в бункер, сговорились схватить Гитлера живым и выдать его Сталину? Быть такого не может! Тогда что же происходит на самом деле?
У двери в бункер их встретил мужчина лет 50 с маленькими, крысиными глазками и поджатыми узкими губами. Он был в обычном сером плаще и шляпе, но офицеры охраны вытягивались перед ним.
Власть этого человека над охраной была таковой, что четверо его личных гостей были пропущены в бункер без проверки документов, достаточно было одной его магической фразы:
– Они со мной.
Когда все опускались по лестнице, ведущей внутрь бункера, Колесов не мог удержаться от того, чтобы не сравнивать то, что он видел своими глазами, с тем, что запомнил из советских кинофильмов. Всё здесь выглядело не так, как в фильмах. Голые бетонные стены оказались выдумкой киношников. На самом деле, они были окрашены в довольно неприятный синий цвет. Второе, на что Алексей обратил внимание, – бункер был очень тесным и не представлял из себя open space. На ограниченном пространстве размещалось множество тесных комнат с общим коридором, на полу которого вповалку спали измождённые солдаты. А ещё здесь было очень душно. Должно быть, как на подводной лодке, подумал Алексей.
Мужчина с узкими губами сопроводил всех четверых в одну из комнат, а сам удалился. Алексей, Талль и двое его молчаливых попутчиков оказались в офицерской комнате отдыха, которую здесь именовали карточной комнатой или казино. В глубине помещения стояла барная стойка с широким выбором алкоголя. Каждый мог взять всё, что его душе угодно, бармена здесь не было. Развалившись на диванах, офицеры опустошали запасы крепких напитков под весёлые мелодии оркестра Глена Миллера, звучавшие из большого радиоприёмника. Время от времени музыка прерывалась, и диктор на чистом немецком языке восторженно рассказывал о победах американских войск и о падении Берлина. Пропагандистская штатовская военная радиостанция служила для немецких офицеров прекрасным аккомпанементом к их последней, по всей вероятности, пьяной вечеринке. Из динамиков послышалась очередная зажигательная композиция, и присутствующие в комнате женщины потянули мужчин танцевать.
