– Значит, не баобаб. Но, дерево мощное. В кроне, не то что наблюдательный пункт, взвод спрятать можно,– Морозов меланхолично взглянул на небеса,– темнеть начинает. Может жарень спадет?
– Вряд ли. Пойду до офиса Вивьена прогуляюсь. Ректор говорил, там спутниковый телефон стоит. Надо с послом покалякать. Сплетни столичные послушать и вообще.
– Понял, командир. Постою на шухере.
Тишина зависла, словно не африканская саванна вокруг, полная разной животины, а женская баня ночью. Рассвет еще где-то шлялся, лишь слабый отблеск в низких облаках. Вся низина и река была застелена марлей утреннего туман. Кайда, не скрипнув дверью, вышел на веранду. Носорог дрых после караула, жалобно высвистывая носом.
Быстренько справив естественные надобности, майор двинулся к «баобабу», сменить Чупа-Чупса. Песок съедал звуки шагов. В темноте окна офиса егеря на миг мелькнул красный огонек.
– Что за хрень. Бессонница мучает Чингачгука? Или у меня глюки на почве экзотики? – мелькнула в голове и Кайда сменил маршрут.
Через приоткрытое окно доносился полушепот Вивьена. Судя по тону, егерь кому-то докладывал на санго, местном языке с обильным вкраплением французских слов. Майор прислушался к тарабарщине. «Туадера, иностранцы», – уловил он в шелестящей трескотне непонятных слов.
– Сучонок, настучал, – Кайда мягко запрыгнул на веранду и ударом ноги вышиб дверь. Вивьен с спутниковым телефоном в руке замер в центре кабинета. Не давай опомниться, майор по футбольному влепил ногой между ног детине. И, добавил ребром ладони по шеи, когда того сложило пополам.
– Может вы с ним по-свойски побеседуете. А, то талдычит «твоя моя не понимает». Не хотелось бы с утра иголки под ногти загонять, – Кайда со стула разглядывал лежащего на полу егеря.
– Качественно спеленали, как мумию,– Туадера возвышался в полный рост, держа руки в карманах брюк.
– Что умеем, то умеем. Давайте, вернемся к нашему барану. Время не терпит. Либо разговорите, либо пытать потребуется всерьез. Процесс непотребный и отразиться на товарном виде. После придется крокодилам скормить или еще кому,– вздохнул майор. Ректор прошелся по кабинету:
– Можете оставить нас один на один?
– Тет-а-тет? Да, бога ради. Не развязывайте только. Парень крепкий, утихомирить не просто будет.
– Я не самоубийца,– Антуан зло сощурился,– поговорим, паскуда, или как?
– Поговорим, господин Туадера,– опустил голову Вивьен.
– Алекс, заходите,– ректор высунулся в открытое окно офиса.
