– Что ты несёшь?!
– И не было никакого зонта, потому что к ребятам ты даже не заходил! Ты следил за мной из машины! Я ведь очень хорошо просекла твою оговорочку! А в машине наверняка вы оба и приехали. Молодцы, здорово это у вас получилось! Я даже поверила…
– У тебя что, болевой шок?
– И жар-птицу ты неспроста приплёл – ты ведь знаешь, насколько зацепил меня этот случай с князем!
– С каким князем??
– Ты такой же бандит, как и твой дружок! И работаете вы в паре – один очаровывает, а другой тащит всё, что блестит. Интересно, что вы с той дурочкой сделали и с её жёлтой сумкой? У неё же куча денег с собой была, и я видела, что ты тоже это заметил! Ты и меня специально искал, чтобы мысли мои в сторону увести…
– То есть ты хочешь сказать, что я вор и проходимец, не так ли? – голосом, лишённым каких-либо эмоций, спросил он. Глаза его из светлых стали иссиня-чёрными. Или просто мрачное небо отражалось в них?
– И с ножичком ты забавлялся, как профи… – тихо добавила я.
– Ты всё сказала?
Я неуверенно кивнула.
– Я догадываюсь о причинах таких умозаключений, Дарья. Только это удерживает меня сейчас от того, чтобы плюнуть на всё и сделать так, чтобы дорожки наши больше никогда не пересекались. Но… – он помолчал, раздумывая о чём-то. – Пожалуй, я выберу другой путь. Идём.
– Куда?
– К станции. Или ты собираешься всю ночь простоять на мосту под дождём?
– Никуда я с тобой не пойду, – нерешительно произнесла я.
– Пойдёшь, милая, – устало сказал он. – Мы теперь с тобой надолго связаны, хочешь ты этого или нет.
– Как жертва и преступник?
– Идём! – он махнул рукой. – И не бойся, приставать к тебе я больше не собираюсь.
И мы пошли. Я впереди, он – за мной следом. За весь путь мы не обронили ни слова.
Через турникеты он проходить не стал. Только кивнул коротко на прощание и, развернувшись, скрылся в длинном туннеле. Ну да, у него же на улице автомобиль остался.
Мне хотелось плакать…
– И ещё раз повернись, Даша! Последний штрих…
Нежные руки Маши ловко порхали надо мной, как две весёлые бабочки. Она даже напевала вполголоса, что ещё больше усиливало картинку сказки. Я чувствовала себя Золушкой, которую принаряжала к встрече с принцем добрая фея.
– Не грусти, Даш! – чуткая Маша словно с книги считала мелькнувшую в моём сердце тоску. – Вот увидишь, всё будет хорошо!
– Я и не сомневаюсь, Машута! – улыбнулась я как можно беззаботнее.
– Сомневаешься. Я же чувствую… – Она ловко собрала в улитку портновский «сантиметр» и вскинула на меня ясные серые глаза. – Ты знаешь, с недавних пор у меня словно зрение другое открылось. Совсем иначе я стала мир ощущать, людей, видеть иначе стала. Так что печаль свою ты от меня не скроешь, как ни пытайся…
