Доверие к звонкам о стуках постепенно убавлялось, а в инстанциях, вспоминая Мирона, стучали костяшками пальцев по деревяшке… Но как-то служивые в очередной раз зашли в квартиру Федора, по привычке крутя у висков за спиной Мирона, необычно осторожно открыли дверь, где благоденствовал малыш… и до них донесся тот самый стук. Глядь, а малыш стоит на четвереньках в кроватке и «бац!» в стену своей головой, будто боднул. Благо, что стены деревянные.
– Что же ты делаешь, золотко?! – дружно выдохнули все: и служивые, и Мирон, и Федор с Марусей.
Малыш присел, взглянул на вошедших завораживающими карими глазами и обезоруживающе заулыбался, как умеют улыбаться только дети…
***
Это и есть наш герой, не Федор, как могло показаться вначале, а малыш. Звали его Алик. Он играл, исследовал мир. «Что, глупенькие, обиделись? Я вам помог ощутить жизнь по-новому, а вам бы головы в песок и жить в своем песочном мире, пока сами песком не станете. Не буду больше стучать. Пейте свой чай с мягким сахарным печеньем, смотрите в окно, как в экран, ложитесь спать в десять, словно раз и навсегда заведенные автоматы…», – возможно, так думал малыш, а может, и ничего не думал.
ЖИВАЯ СТИХИЯ
«Случайности – это подсказки судьбы, по которым можно просчитать будущее»
Любопытство упрямо тянуло его затронуть опасный предмет, нажать не на ту кнопку. Еще в детстве под Новый год он пролез под елкой к розетке, чтобы проверить, отчего мигают гирлянды. Ударило током, но это его мало чему научило. Позднее при увлечении сборкой радиосхем, когда он блаженствовал от запаха плотных дымов канифоли и блеска расплавленного припоя, его било током и от ламповых телевизоров и приемников. Собака первый раз его укусила, когда он из отчаянной веселости встрял в игру между двумя домашними овчарками и вырвал мяч прямо из пасти. С той поры псы любых пород угрожающе смотрели на него, словно помнили. Деду, своему любимому деду, на приветствие «Здорово, внучок!» высказал как-то, из желания рассмешить, подслушанную в детском саду рифмованную фразу: «Здорово, корова!!!» Дед, к его удивлению, не восхитился его остроумием и не развеселился, а обиделся, но спустя час простил своего несмышленого внука после его обильных извинений.
Алик никому не желал зла, но зло, таящееся в душах самых добрейших людей, думало иначе. Дикая череда невероятных совпадений исконопатили его жизнь мелкими пятнышками дружеских обид, потому что, если кому-то и пришлось хлебнуть горя от его неистребимых огненных действий, так это ему самому и его близким.
