И он не подумал, что это перебор для охоты на двух женщин? — я хмыкнула, — Идиот несчастный.
Наёмники, которые не рискуют, живут ещё меньше тех, которые рискуют, — заметила демоница.
— Но для убийства упырицы этого явно недостаточно.
Я фыркнула:
— Я попрошу, мразь. Вампирессы.
— Да какая разница в чьём желудке я окажусь, — уныло заметил бандит.
— Разница есть, — заметила Тиниэль, — моя подруга может тебя и не до конца выпить. Я же…
Она приняла уже знакомую мне форму с двумя парами рук и двумя хуями. Увенчанная пламенным факелом голова даже в сидячей позе воткнулась рогами в потолок пещеры. Бандит побледнел ещё сильнее:
— Я всё сказал, всё что знал!
— Не всё, — я вдруг вспомнила про медальон и помахала им перед лицом бандита, — это что?
Тот вскрикнул и вперился в меня:
— Что? Откуда он?
— С одного из твоих парней.
— Как он выглядел?
— Без понятия, без головы остался. Так что за амулет?
— Я не… могу… сказать, — прошептал он, белея.
Я улыбнулась. Всеми зубами.
— Я правда не могу сказать, — он мотнул головой вниз, как бы показывая на свою грудь. Тиниэль тут же схватила его за ворот рубашки. На грудной клетке бандита было сложное клеймо. Демоница скривилась:
— Руна Хранителя Секретов. Какие условия? — это уже к главарю.
— Невыполнимые!
Демоница придвинулась к его лицу и вернула себе часть облика.
— Какие. Условия? — пророкотала она, обжигая бандита огненным дыханием.
— Смерть! Я не могу ничего сказать вам, пока я жив! — выкрикнул он, — невыполнимы, как я и говорил!
Тиниэль повернулась ко мне, и я пожала плечами:
— Можно, но надо будет наживую.
Демоница кивнула и вдруг схватила бандита за горло, прижала к стене так, что тот захрипел. Я вызвала когти, запустила их в грудь бандиту и почувствовала, как они касаются бьющегося сердца. Бандит захрипел ещё сильнее. Времени было немного. Я вызвала форму плетения и расположив её между собой и бандитом, начала наполнять её в равной степени своей маной и эманациями боли жертвы, так что получившийся коктейль был дымно-грязно-чёрного цвета. Медленно сжимая пальцы вокруг сердца, я добилась, чтобы части наполнили фигуру в нужных пропорциях, а затем сжала пальцы, прерывая нить жизни неудачливого наёмника, но при этом не давая ему сбежать на Ту Сторону.
— Ааархх… — захрипели уже мёртвые и начинающие быстро ссыхаться губы. Столь же мертвые глаза двигались в орбитах независимо друг от друга.
Времени было мало, и я снова достала медальон, подвесила его перед выпученными глазами:
