Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что глупо скучать по этому. Как оказалось, у меня этого никогда и не было. Это была иллюзия. Я бы поставила деньги на то, что девчонки будут прикрывать мою спину. Но, в конце концов, именно они предали меня сильнее всего.
Я должна пройти мимо них, чтобы попасть в здание. У меня есть наушники, поэтому я включаю музыку и стараюсь держать подбородок высоко, когда прохожу мимо. Я не буду торопиться. Не буду отворачиваться. Не буду выглядеть пристыженной. Не доставлю им такого удовольствия.
Зен что-то говорит Холлидей, очевидно, обо мне. Ее рот опущен вниз, ноздри раздуваются, и я помню то же самое выражение на ее лице в тот день, когда она узнала, что ее отец обманывал ее маму в течение года — ярость и отвращение исходили от нее, как жар от пламени. Я была той, кто успокоил ее боль в ту ночь, и много ночей спустя тоже. Принеся ведерко «Ben & Jerry’s» (прим.ред. Марка мороженого, замороженного йогурта, шербета и продуктов на основе мороженого), смотрела дурацкие подростковые драмы и слушала ее разглагольствования. Другие девушки тоже приходили, но я была там каждый вечер. Я была постоянным источником утешения для нее, когда казалось, что ее жизнь закончилась, и раны в ее сердце никогда не заживут. А теперь она смотрит на меня так же, как смотрела на своего отца.
Холлидей — глуповатая, нежная блондинка, хихикает, украдкой бросая взгляд в мою сторону, и я узнаю ехидство и злобу там, где раньше были только сочувствие и доброта. Не знаю, что заставило ее так резко измениться, но меня переполняет печаль, когда я делаю первый шаг вверх по лестнице, ведущей в школу Роли.
Билли Джоэл поет мне в уши о дождливых ночах в Париже и о времяпрепровождение на берегу Сены под европейским дождем, и вдруг я чувствую, как что-то ударяет меня по руке — легкое, едва ощутимое прикосновение. Я почти не обращаю на это внимания, но краем глаза замечаю, как то, что ударило меня, падает на землю... и это окурок сигареты. Все еще горящий, хотя и прокурен до самого фильтра. Огонек светится, вспыхивая красным, прежде чем дождевая вода на земле впитывается в бумагу, потушив его.
— Какого хрена?
Я снова смотрю на девочек. Ничего не могу с собой поделать. Мой взгляд встречается с Кейси, и моя грудная клетка сжимается как тиски, когда завиток дыма выскальзывает из ее рта. Мелоди хихикает, толкая локтем Кейси, и моя бывшая лучшая подруга, черт возьми, подмигивает мне. Ее зеленые глаза горят вызовом, и я очень ясно вспоминаю, что Кейси Уинтерс заслужила свое прозвище: если тебе посчастливилось оказаться на правильной стороне Ледяной Королевы, жизнь может быть чудесной. Но если вы окажетесь по другую сторону, которую она начертила, то очень скоро начнете страдать от обморожения.
