Она была права. Было вкусно. У нас была плохая привычка пить две бутылки вина вдвоем за обедом и терять из — за этого день. Люсинда спасала нас сегодня. Я надеялась.
— Я не беременна, — сказала я Ребекке, понизив голос. Я прикусила губу, готовясь к рывку. — Но…
— Но? — она приподняла брови.
— Ну… может, иронично, что за обедом мы начали обсуждать с тобой введение мне внутриматочной спирали, а теперь я говорю с тобой о том, чтобы… убрать ее.
Она моргнула.
— Что?
— Я хочу убрать ее. Я хочу завести семью. Я хочу ребенка, — я не знала, почему это звучало по — детски, когда я говорила, мой голос дрожал. Но при этом я поступала правильно, я знала это.
— Ты шутишь! — воскликнула она. — Что? Серьезно? — я кивнула, и она радостно хлопнула в ладоши. — Ура! Перри. Боже, конечно, ты вся светишься. А что сказал Декс? Он точно на седьмом небе!
Кхм, — сказала я, сделала глоток вина, чтобы успокоить нервы. — Он не знает.
— Что? Не знает?
Я кивнула.
— Нет. Только ты и доктор Ливо. И ты должна пообещать, что не скажешь ему.
Ее рот раскрылся.
— Ты не можешь так со мной!
— Ты должна пообещать, Ребекка. Я расскажу ему, когда буду готова, а пока что сохрани это в тайне.
Она скрестила руки и фыркнула.
— Это бред. Почему я всегда попадаю между вами со всеми вашими тайнами? Знаешь, как сложно было делать вид, что он не собирался делать тебе предложение? И как мне теперь делать вид, что ты не хочешь детей, — ее лицо смягчилось, и она вздохнула, слезливо посмотрела на меня. — О, Перри, у тебя будут дети. Красивые малыши. Боже, надеюсь, они получат твой характер.
Я рассмеялась.
— Боже, это было бы трагедией. Нет, мне нужно, чтобы Декс уравновесил меня. И мы забегаем вперед.
— Так почему ты ему не сказала?
— Я просто… жду подходящего момента, наверное.
Она мягко улыбнулась мне, глаза блестели.
— Он будет счастлив. Ты не представляешь. Он хочет быть отцом так сильно.
Мое сердце сделало сальто от этих слов.
— Да? Серьезно? Он мало со мной об этом говорит.
Я знала, что он пару раз поднимал тему, но почти в шутку, но я всегда отмахивалась, не давала себе думать об этом и о том, что это значило.
Но когда я слышала от Ребекки, что он хотел детей так, что говорил с ней об этом, черт, я таяла внутри.
Ребекка фыркнула.
— Может, он не говорит с тобой об этом, потому что ты вечно уходишь от темы!
— Есть причины, — возразила я. И он тоже это знал.
— Да, но я рада, что ты игнорируешь весь кошмар и все еще хочешь этого. Ты ведь не проклята, Перри.
