Не удивительно, что в пятнадцать я стала ходить к психологу. Он ни капли не верил мне, считал, что я была больна. Он слушал меня, прикрываясь желанием помочь, понять. Но в конце он оказался как многие другие. Было проще дать мне лекарства и закончить на этом. Проще было лишить меня свободы, словно это прогнало бы демонов и призраков.
Сегодня я сидела в кабинете доктора Ланы Ливо, которая стала важной частью моей жизни за последние три года. Я долго боролась с идеей вернуться к терапии, но когда я ментально ударилась об каменное дно, я поняла, что выбора не было. К счастью, мне повезло найти психолога, которая выслушала всю историю моей жизни, без тайн и стыда, и верила мне, когда я говорила ей о своем общении с мертвыми.
Даже если она не совсем верила мне (кто мог ее винить?), она слушала и предлагала решения, словно мои слова были для нее сущей правдой, и, если честно, это все изменило.
— Итак, Перри, — сказала доктор Ливо, когда я удобнее устроилась на диване. У нее была маленькая лохматая собачка — спасатель по кличке Поргус, которая приходила за ласками, когда ты ощущал печаль, но пока что он спал в своей лежанке в углу. — Как ты?
Вопрос всегда был одним и тем же, сколько бы раз я ее ни видела. После смерти мамы я ходила к ней раз в неделю. Теперь я взяла себя в руки и приходила раз в месяц. Прогресс.
— Хорошо, — сказала я ей. Мой ответ тоже всегда был одинаковым.
Она тепло улыбнулась мне, неспешно разглядывала меня минуту. Мне нравилось, как она это делала, как она считывала с меня многое, даже не говоря об этом. Порой мне казалось, что она слышала мои мысли, но я не осмеливалась спрашивать ее об этом. Было проще расслабиться и дать ей порыться в моем разуме и расставить все на места.
Она склонила голову, светлые волосы съехали на бок. Доктор Ливо была удивительно юной. Я не спрашивала ее о возрасте, но на вид ей было чуть больше тридцати.
— Хорошо, — сказала она и снова улыбнулась. — Но теперь все иначе, да?
Я смотрела на нее миг, гадая, что она могла понять по моему лицу. А потом стала посасывать губу, пока обдумывала это, ведь она была права. Все изменилось с нашей прошлой встречи.
Я медленно кивнула.
— Да. Кое — что изменилось. И перемены большие.
— Перемены — это хорошо, Перри, — сказала она мне. — Почему бы тебе не начать с самой большой перемены?
Я невольно улыбнулась.
— Самое большое? Ну, мы продаем квартиру и переезжаем. Не знаю, когда — мы еще не выставили квартиру на продажу и не нашли другое место, но все же.
