— Ты слышала женский голос?
— Нет. Ничего такого.
Он закрыл глаза, хмурясь в тревоге, а потом открыл их, посмотрел в мои глаза, его ладонь легла на мою шею сзади, удерживая меня на месте.
— Прошу, пообещай, что больше так не сделаешь.
— Это было не намеренно, Декс.
— Пообещай мне, — твердо сказал он. — Я серьезно. Ты не должна… ты не можешь делать так без меня, ясно? Мы или делаем это вместе, или вообще не делаем.
Сложно было обещать то, чем я не управляла, но мне нужно было его успокоить.
— Обещаю.
Он впился взглядом в мои глаза, разжигая жар, а потом посмотрел на мои губы.
— Я не знаю, что сделал бы, если бы с тобой что — то случилось.
Ладно, теперь он заставлял меня нервничать.
— Со мной ничего не случится, — убедила его я.
Но почему казалось, что я врала?
Странный страх мелькнул на миг на его лице. Его ладонь крепче сжала мою шею, грела мою холодную мокрую кожу. Он склонился и прижался губами к моим губам, целовал пылко, и мой рот открылся, впуская его.
Я ощутила поцелуй до костей, и мои пальцы ног поджались на полу, его язык уверенно двигался с моим. Не было ничего медленного, сладкого или милого, он действовал дико, распаляя во мне огонь. Тот огонь, который поглотит нас обоих, если мы позволим.
Я прижала ладони к его твердой груди и чуть отодвинула, чтобы перевести дыхание.
— Мне нужно принять ванну, — выдавила я.
Его веки отяжелели, взгляд был хищным.
— Нужно сначала раздеться.
Он снова поймал мои губы, его поцелуй стал еще более пылким, и мои ноги сжались, огонь лизал меня изнутри. Одна ладонь скользнула за мою спину, ловко расстегнула мой лифчик, мои соски уже были твердыми. Я бросила одежду, которую несла, и мой лифчик упал к моим ногам.
«Он не даст мне принять ванну, да?».
Видимо, не даст, особенно, когда он опустился губами по моей челюсти, жадно покусывая мою кожу, пока его губы и зубы двигались по моей шее.
Все еще крепко сжимая меня, он направил другую ладонь по моему животу, расстегнул пуговицу моих джинсов и запустил руку в мои трусики.
Я громко охнула, ногти впились в его плечо, когда его длинный палец скользнул по моему клитору.
— Черт, — застонал он, ловя зубами мою мочку уха. — Ты такая мокрая для меня, детка, — жар его дыхания вызывал у меня дрожь, его пальцы двигались, терли меня так, что мои колени ослабели. Я едва могла стоять.
— Так не честно, — прошептала я. Он не мог ласкать меня, пока я пыталась заняться другим делом.
— Думаю, это очень честно, — хрипло сказал он, посасывая мою кожу.
