Ю выучила все, чему ее учила бабушка. История, политика, география, религия, экономика, логистику. Все, что ей давала бабушка, надеясь, что это порадует ее. Но этого всегда было мало. И когда она отвлекалась, когда проваливалась, была боль. «Думай об уроках. Боль — орудие, чтобы запомнить». Слова были произнесены с ложной добротой, когда она прижимала клинок к руке Ю, рисовала красные линии на плоти, потому что Ю проиграла в игру, в которой у старушки была жизнь опыта.
Ю научилась обманом заставлять детей биться между собой, чтобы они не трогали ее. Она забирала игрушку у одного, подбрасывала другому, чтобы отвлечь их. Она научилась и отражать гнев взрослых, слушала и смотрела, а потом открывала их тайны, чтобы они оставили ее в покое, воевали между собой. Она научилась выживать. Отодвигать сострадание и относиться к людям, как к фигурам в игре. Она научилась подчинять их. И это было планом бабушки. Продолжить ее наследие. Новое Искусство Войны, закаленная конфликтами и болью. Видела людей как фигуры. Жертвовала ими.
Ю почти забыла боль. Заставила себя забыть. «Думай об уроках». Думай об уроках. Но уроки делали ее холодной, безразличной. Уроки ее бабушки позволили ей убить Стального Принца. Его раны были ужасными, но его можно было спасти. Ю не дала ему шанса. Она убила его и поставила другую фигуру вместо него. Чтобы победить в войне. И это сработало. Но оставило ее ни с чем. Это сделало ее ничем.
Янмей все еще обнимала ее, сильные руки вызывали ощущение безопасности. Защиты. Ю никогда не ощущала себя защищенной, и ее стены рушились. Вся ее боль и подавленные воспоминания раскрывали себя, пока всхлипы сотрясали ее тело. А слезы катились по лицу.
Ю шмыгнула и вытерла рукавом лицо. Слезы остановились. Ее глаза болели, как и все внутри. Она пошевелилась, и Янмей отодвинулась.
— Ты не заслужила этого, — тихо сказала Янмей. — Никто из нас не заслужил. Что бы они ни говорили тебе, это была их боль, и они должны были оставить ее себе. Ты не заслужила этого.
Ю кивнула и сделала глоток чая. Он остыл.
Глава 28
Нацуко мчалась по мраморным коридорам Тяньмэнь, сжав кулаки, шлепая ступнями по камню. Она злилась. Нет, она была в ярости! Она знала, что Бату был опасным, и что он решит поиграть с жизнью Фуюко, но это? Он зашел слишком далеко. Она заставит его заплатить.
— Бату! — завизжала она, распахивая двери тронного зала и входя внутрь. Трон был пустым. — Коварный тиран, покажись!
