Ю направила Шинтей на поле и сбила одну из пешек Нацуко, захватила центр поля. Это было ловушкой — поставить ценную фигуру в опасное положение в надежде выманить Героя врага.
— Войны начинают одни, но бьются в них другие, — она процитировала Чао Сяна. — Но для смерти разницы нет, — последнее было ее дополнением.
Богиня не попалась в ловушку, она направила Императора в безопасность и освободила второго Монаха. Они обменялись еще парой ходов, используя все больше фигур, стараясь сохранить линию защиты и управлять центром. Нацуко была осторожным игроком, предпочитала защиту, а не атаку, игнорировала очевидные ловушки Ю. Она медленно выстраивала фигуры в формацию Ханьсу. Это была основа защиты, которая полагалась на слои, каждую фигуру защищала хотя бы еще одна, создавая непроницаемую сеть. Ю била по передовой богини, стараясь убирать фигуры ценнее.
— Войны выигрывают не герои, — Ю потянулась к своему монаху. — А жертвы. У каждой войны есть цена, и ее платят кровью, — она сунула Монаха глубоко в формацию Ханьсу богини, подбросила в воздух Шинтея Нацуко и схватила его, опуская Монаха на освободившееся место. Тот Шинтей был основой формации, без него бастион рухнет, и Ю останется убрать обломки. Она подняла голову, богиня усмехалась, как волк. Это пугало, особенно от того, кто был в пяти ходах от поражения.
— Знания без мудрости часто ведут к неправильному использованию власти, — в этот раз и Нацуко цитировала Чао Сяна. Она взяла последнего своего Монаха, медленно направила по полю боя к бреши в центре. Ю была уверена, что раньше ее там не было. Монах проник за защиту Ю, забрав одну из ее Пешек, поставив шах Императору. Ю скривилась, вздрогнув, ущипнула себя за бедро. Возможность проигрыша всегда приносила боль.
«Сосредоточься на уроке».
— Что? — Ю дико разглядывала доску. — Что случилось с моим Шинтеем? — он пропал. Она была уверена, что Шинтей охранял центр. Уверена. Да? Фигурки больше не было на доске, как и не было в кучке побежденных богиней врагов. Шинтей пропал.
— Ой-ой, — Нацуко хитро улыбнулась. — Ты потеряла фигуру?
— Ты сжульничала! — Ю сжала с силой стол. Как она не увидела это? Когда богиня забрала ее фигуру?
— Да? — спросила Нацуко, ее лицо было изображением морщинистой невинности. — У тебя есть доказательства? Может, ты ее не туда положила. Может, ты не помнишь, как я ее забрала. Это был Шинтей, говоришь?
Конечно, богиня не призналась бы в обмане. Кодексы поведения и правила сражения были для солдат и генералов. Стратегом они не требовались ни для чести, ни для морали. Стратеги знали, что важно было только победить, и обман был просто еще одной тактикой. И игра еще не закончилась, Ю могла выбраться. Могла спасти бой. Ей нужно было только сдвинуть Императора и снова захватить центр поля… и внимательнее следить за оставшимися фигурами.
