— Как ты посмела? — орал Марив, нависая над Тирсой и брызгая слюной.
Ну как, нависая. Хоть он и был выше нее ростом и щеголял внушительной мускулатурой, подавить Тирсу массой было ой как непросто. Иногда, посмотрев на няню искоса или вот как сейчас, снизу вверх, я думала, что она гораздо больше и выше, чем пытается казаться. Чего только не лезет в голову, когда валяешься на мокром полу, получив хорошую встряску… Хм, от той, что поклялась тебя защищать. Иногда эта защита принимает своеобразную форму, да. Но, трогая горящие и припухшие губы, я понимала, что невероятно благодарна сейчас няне…
— Я ниора триона и пальцем не тронула, — спокойно возражала Тирса Мариву. — Я отбросила только мою сестру. Но она нарушала обет, позволяя целовать себя мужчине. Вот ее я и удержала от дальнейшего…
— Ты чем-то кинула и в него! — Марив обнажил клинок, сверкнувший яркими бликами.
— Всего лишь сонное зелье, ничего опасного. Он, похоже, не слишком осознает происходящее. Скажите, ниор Марив, он у вас что, любит женщин постарше? Может, тогда и меня поцелует, как проснется? А что, я еще в самом соку, мне этой зимой всего семьдесят три стукнуло…
— Человеческие снотворные не действуют на трионов так, как на людей, — сказал Марив, повернулся и посмотрел в ванну. — Если это действительно зелье, он очнется через несколько минут. Но если ты солгала хоть словом…
— Я сказал правду, — Тирса подошла ко мне и протянула руку, помогая подняться. — Прости, сестра.
— Спасибо, сестра, — я с непритворным кряхтением кое-как взгромоздилась на ноги. — Ты спасла меня от нарушения обетов единственно верным способом.
Я отвернулась от Марива и потрогала свое лицо. Судя по ощущениям, мой грим, состоящий в основном из смеси рыбного клея и белой глины, по большей части уцелел. Даже любовно наложенные морщины радовали рельефом. И даже платок на голове, из под которого вылезла парочка специально покрытых белесой краской прядей, тоже на месте. Так какого демона этот трион полез с поцелуями к старой монашке? Не рассмотрел просто? Ведь все, что может сейчас выдавать меня — это глаза и речь. Элитари, пройдясь лавиной по телу, нейтрализовала действие настойки…
Говорить нужно осторожнее. Голос-то теперь снова мой — молодой и звонкий. Как хорошо, что даже магию не всю потратила. Ее даже больше стало, чем раньше… Да нет, это мне точно кажется — Тирса меня знатно приложила.
Подковыляла к ванне, глядя на триона, который как раз пошевелился. Зелья, значит, почти не действуют? Спасибо Мариву за подсказку… Он ведь сам сказал, что усыплял своего резвого подопечного при помощи магии…
