Надеюсь, икота у него долго не пройдет!
В отдел я возвращаться не хотела, но одновременно сгорала от желания высказать все Лаврову. Распирало в груди от негодования и брань уже готова была сорваться с языка. А если пойти домой, то, скорее всего, скандал снова будет. Танька начнет поучать, говорить, что ни черта не ценю ее и все такое.
Усевшись на подоконник в коридоре, я блаженно прикрыла веки, ощущая, как тело оттаивает. Чугунная батарея, выкрашенная белой краской, кажется, была призвана обогреть все здание, но мне было по душе находиться вблизи этого адского пекла.
А спустя полчаса, когда я почти задремала, прижавшись спиной к оконному стеклу, появился главный хозяин котла.
- Алина, - голос Оползнева заставил спрыгнуть с подоконника и потереть глаза. - Ты чего здесь сидишь-то? А где…
- Глеб Константинович скоро будет, - промямлила я.
- Это хорошо. Как у вас отношения? Поладили?
Очень хотелось сказать честно, но… Но тогда бы, Анатолий Михайлович мог бы назначить мне другого куратора, а я подобного не могла допустить. Несмотря на всю злость, с Глебом было приятно. Иногда даже очень, а наши препирательства, да черт с ними, впрочем.
Отчаянно замотала головой, широко улыбнувшись.
Оползнев потер переносицу двумя пальцами, тоже улыбнулся в ответ, только как-то устало, и направился к себе. Только сделав два шага, внезапно остановился и вновь обратился ко мне.
- Алин, ты же в курсе, что Дашка собралась за него замуж.
- Конечно, после ужина в курсе, - честно ответила я, не догадываясь к чему он ведет.
- Парень он неплохой, - задумчиво произнес Анатолий Михайлович.
- Но Вас что-то беспокоит?! - вопрос сам сорвался с языка, а опомнившись, я пожалела об этом.
- Ну сама понимаешь, молодежь, - пожал он плечами, - Дашка без царя в голове, Глеб вроде уравновешеннее будет, конечно, я рассчитывал на другую партию для нее. Но теперь уж думаю, может, оно и к лучшему. Так вот я к чему, - оглянулся Оползнев, словно удостоверившись, что никого лишнего в коридоре нет, - ты, если что заметишь за Лавровым странное, скажи мне, хорошо?!
Я икнула даже от его просьбы. Он мне что предлагает следить за Глебом?! И что, значит, странное?! А наш поцелуй считается подобным?! Или как? Да. Черт подери, только этого мне не хватало.
- Хорошо, Анатолий Михайлович, - промолвила я, густо покраснев.
Вот уж очень мне не хотелось заниматься подобным, но и отказать не могла. Необходимо было подумать, чем я и занялась в этот же вечер, валяясь под одеялом с градусником.
