Бородюк встретил нас с Леной в аэропорту в семь утра. Обнял, помог поставить сумки в багажник. С собой мы везли четыре ляжки хамона. Одна из них предназначалась нашему «шофёру».
— Александр Генрихович, большое вам спасибо за маму. Она нарадоваться не может на новую работу.
— Лена, мне это ничего не стоило, не благодари, было место вот и взяли. Мама у тебя человек ответственный, кого же брать на эту должность, если не её?
Я же понимающе улыбнулся. Ну-ну… Недоговаривает наш тренер. Анна Петровна теперь работала в селекционном отделе детской академии «Динамо». Взяли её как временного сотрудника на место декретчицы. Как раз доработает до пенсии. На это место желающих было более чем предостаточно! Бородюк лично отвёз Анну Петровну в отдел кадров и удостоверился, что её берут.
Мою тёщу в динамовской академии любили и буквально носили на руках. А женщина расцвела и работу в военкомате забыла как ночной кошмар. Проживала она сейчас по маминой просьбе в нашей квартире, так как у нас меняли сантехнику, клали плитку и делали шкафы купе. Нужно было проконтролировать строителей, да и добираться на работу от нас было проще.
А самое смешное в том, что наша соседка по площадке Зинаида Павловна словила «ведьму». Разглядев в глазок какую-то малолетку, сыплющую какой-то странный мусор к нам на коврик у двери, подняла такой переполох и шум, что выбежали все соседи. Вызвали милицию, девчонка разревелась и тут же сдала всю «кодлу с Лысой Горы». Андрей был прав, Анну Петровну хотели развести на деньги. Теперь моя тёща и тётя Зина — лучшие подруги.
Подаренный жемчуг, Лена отнесла знакомому ювелиру, который делал для неё кольцо-обманку. Для мамы, сестры, Ангелины и будущей жены Димки он предложил браслеты, а моя девушка выбрала бусы. Для своей мамы она, заплатив за быстроту, заказала серьги к восьмому марта. Пусть тёща будет довольна.
Мужчина, видимо боясь сказать при Лене лишнее, всю дорогу дипломатично отмалчивался. Мы высадили Лену с сумками возле нашего подъезда, вежливо отказались от чая перед охающей тёщей и он повёз меня на Красную Площадь. Там меня ожидала съёмочная группа «Nike».
— Эх, хорошая у тебя невеста, Саня. От неё в этой шубке прямо глаз не отвезти.
— Пятнадцать тысяч евро за прокат отдали, Генрихович.
— Сколько? — чуть не поперхнулся мужчина, вытаращив глаза.
— Пятнадцать тысяч. Это горностай, какая-то фирма из Южной Кореи шьёт. Сами понимаете, если бы она в джинсах и кроссовках приехала, её бы наши женщины заклевали. Перед тем, как приземлились — лицо накрасила. Вчера была у парикмахера. Он пряди волос приклеил, чтобы коса гуще была.
