— Будет неплохо, — прикинул время, возможную очередь. — Можно через полчасика?
Проводница неуловимым движением щелкнула кнопку на мелких часиках на запястье, улыбнулась еще ярче, хотя куда уж ослепительней! Одно слово, талант. Или отличная школа проводников, если есть такая…
— Как скажете, приятной поездки. Нужно будет что-то еще, — пальчик указал на невзрачную кнопочку над спинкой позади меня. — Не стесняйтесь, я тут же приду. В любое время дня и ночи.
— Да, хорошо.
Проводница не ушла, она упорхнула, как прекрасная фея. Вот это женщина… Прямо наваждение какое-то, проводники что, гипнозу обучаются? Или я просто забыл, каково это, непринужденно общаться с людьми?
Повезло, в уборной в начале вагона никого. Зашел, щелкнула дверь, отрезая от возможных посетителей. А неплохо тут, есть где развернуться и зеркало огромное. Я не хотел это видеть, но придется. Вздохнув, поднимаю взгляд на отражение.
Чего и следовало ожидать, вид, как будто вчера закопали. Впалые щеки, в глазах лопнувшие сетки капилляров, неопрятная недельная щетина с куцей бородкой, а в волосах…
— Слава нервам, — позволили себе улыбку.
Пускай встрепанный и обросший, но волосы привычного, темного цвета. Никакой седины, чего я честно опасался. Ничего страшного, обещаю отражению, мы сейчас сделаем из тебя нормального человека. Разорвал данный проводницей пакет, тут есть все необходимое. Станок, пакетики с мыльно-рыльными штучками, влажные салфетки, а это что? Прикол, жвачка, аж две упаковки.
Наверное, так тщательно я брился только в первые разы. Одноразовый станок исправно очищает лицо, превращая лесного бомжа в молодого мужика, пускай бледного и уставшего.
Плеск горячей воды в лицо взбодрил, оперся на бортики раковины, пристально гляжу себе в глаза. Да, хорошо, никакого страха. Сейчас попробую убрать эти красные буркала.
Энергия внутри меня только и ждала своего часа, встрепенулась, как радостный пес при возвращении хозяина. Жарко и мощно полыхает в груди, прямо в сердце, словно там полыхает яркий уголек. Жар волной бежит по венам, плеснул в глаза обжигающим потоком. Зажмурился, но стерпел и снова поднял веки.
Бледность уходит с лица за секунды, краснота в глазах исчезает, словно растворяется в белизне белков.
— Ай! — дернуло болью черные пальцы.
Там, где руки переходят в черноту, сильно колет, как иголками, пальцы немеют. Что за фигня, почему? Не успел начать волноваться серьезно, как Эн пробивает этот барьер, проходит в пальцы, согревает теплом.
