— Повелитель, — спросил он, — что это такое?
— Это — наше будущее, — ответил примарх. Чем больше он смотрел на крепость, тем меньше шока испытывал от ее колоссальных масштабов и тем больше понимал, что она из себя представляет. — То, какой станет Галактика, если мы проиграем в этой войне.
«Мог ли ты предвидеть такой исход, Хорус? — подумал он. — Тебя используют могучие силы. Ты открыл ворота подобным ужасам. Надеюсь, у нас хватит сил их закрыть».
— Можем ли мы уничтожить это? — спросил Стений.
— Эту форму — нет. Наша задача — прекратить работу того, что делает существование стены возможным.
«Если сможем. Отец, ты должен был нас предупредить».
Лев почувствовал проблеск надежды, когда увидел первые признаки, подтверждающие верность гипотезы Сангвиния.
«Робаут мог бы поздравить тебя с верно построенной теорией», — подумал он.
Впереди были врата. Они стали видны, когда флот пролетел некоторое расстояние на галактический восток. Судя по тому, что видел Лев, створки ворот были высотой со всю стену. Шпили башен к этому моменту уже давно скрылись из глаз. Ворота тянулись вверх и вниз настолько, насколько хватало дальности действия приборов «Непобедимого разума», — зримое воплощение мощи демонических созданий.
Объединенный флот увеличил угол спуска, устремляясь к гипотетическому основанию.
Створки казались бесконечными, но у них была четкая конструкция, и потому Лев верил, что рано или поздно путешествие должно закончиться. Ему потребовалось немало времени, чтобы понять, что на дверях есть рисунок. На таком расстоянии он больше походил на горную цепь, столь большую, как будто тысячи миров были одновременно раскатаны по поверхности створок. Но горы складывались в изображение. Их расположение было не случайно, и, соответственно, рисунок заключал в себе какой–то смысл. Лев запоминал фрагменты изображения по мере того, как оно проходило мимо окулуса, и собирал мозаику в одно целое. Это была восьмиконечная звезда. Клеймо на теле Вселенной. Рана в ткани реальности. Свидетельство власти. Как только примарх понял, на что он смотрит, жуткий символ словно бы тоже посмотрел на него, будто глаз, куда более жуткий и зоркий, чем все красные огни на теле стены Он смотрел на пылинки, которыми для него являлись корабли космодесанта, и в то же время вглядывался в глубины разума примарха.
Лев скривил губы в воинственной усмешке. Он сконцентрировался на продвижении «Разума» к цели. Примарх мысленно пообещал, что уничтожит этот символ. «Мы выбросим вас из Галактики, чего бы это ни стоило», — думал он, всматриваясь в окулус.
