— Вы можете видеть сквозь Гибельный шторм, — произнес примарх.
Ятиний продолжал улыбаться, но Некрас решила говорить.
— Да, можем, — сказала она.
— Каким образом?
— Благодаря благословению Хаоса.
Она слишком легко шла на контакт. Жиллиман не верил ее готовности отвечать на вопросы. Со стороны все выглядело слишком похоже на издевку.
Он решил предпринять эксперимент.
— Теперь вы будете служить моему легиону и доставите нас туда, куда я прикажу.
— Разумеется, — отозвалась Некрас.
Ятиний рассмеялся. Смех прозвучал влажным бульканьем. Через пару секунд он начал захлебываться кровью, закашлялся и снова засмеялся.
Все превращалось в какой–то фарс. Что еще хуже, Жиллиман не считал, что Некрас ему лжет. На ее лице не читалось никаких микропризнаков, по которым можно было бы заподозрить обман. Напротив, когда она согласилась с требованием Жиллимана, ее лицо еще сильнее засветилось исступленным энтузиазмом.
Вы с такой легкостью соглашаетесь служить врагу? — уточнил примарх.
— Да, — ответила Некрас, а Ятиний закивал, пуская кровавые слюни. — У нас нет выбора.
Повисла тишина. Навигатор переменилась в лице.
— И кто из нас вообще имеет возможность выбирать? — спросила она. В голосе не осталось и следа готовности сотрудничать. Теперь навигатор говорила с холодной яростью фанатика в экстазе. Не мигая, она смотрела на Жиллимана. Хотя зрачки навигатора уменьшились до размера булавочных головок, казалось, что женщина четко видит примарха. Или даже смотрит сквозь него на нечто большее. — Мы все лишь следуем по предначертанному пути.
С голосом пленницы было что–то не так. Он искажался, как будто в комнате было едва заметное эхо, как будто второй голос присосался к словам навигатора, словно паразит. Этот же самый голос разговаривал с Жиллиманом из псионического пламени Квора Бондара, и сейчас он предпринимал новую попытку атаковать свою цель силами очередного добровольца. Это существо было заразой, попавшей на корабль вместе с осколком. Она отравляла кровь примарха, наполняла разум сомнениями. Жиллиман чувствовал, как копится этот яд, обращаясь в нечто большее. В душе примарха прорастало семя опасного откровения, и он не знал, как его выкорчевать. Оно росло и пускало корни, ибо было правдой. Проклятой правдой. Некрас не перестанет говорить правду даже под пытками.
До слуха примарха донеслись тяжелые шаги. Кто–то прошел по коридору и остановился снаружи у двери. Жиллиман развернулся ко входу. Створка заскрежетала и отъехала в сторону — датчики были настроены на движения примарха, а затем с лязгом захлопнулась. Снаружи ждал Прейтон.
