— Думаешь, кто–то из них прибыл оттуда же, откуда и эти корабли?
Халиб покачал головой:
— Мы проверяли все суда, на которых прибывали беженцы. Там не было следов этой скверны. И ни один из кораблей не был таким старым и в таком плохом состоянии. Те развалины, что здесь собрались, не должны были выйти за пределы родной системы.
Отряд двинулся дальше, в глубь корабля. Покинув отсеки, пострадавшие от разгерметизации, они начали натыкаться на тела, которые не улетели в космос с потоками воздуха. Кто–то застрял между искореженными переборками, оказался зажат между дверями, иные просто лежали в запечатанных комнатах. Лев остановился у одного из закрытых отсеков, взглянул на пластальную дверь, вырвал ее из пазов и вошел внутрь.
— Они умерли не от нехватки кислорода, — сказал он, осмотрев тела.
В отсеке произошла настоящая бойня — повсюду лежали выпотрошенные трупы с рассеченными глотками, Многие сжимали в окоченевших руках примитивные ножи. Некоторые, похоже, убили сами себя — вероятно, когда других уже не осталось.
— Это было не убийство, — сказал Ольгин.
— Нет, — согласился Халиб. — Это жертвоприношение.
— То есть пробоину в корпусе создали преднамеренно?
— Я бы не стал игнорировать такую вероятность, — ответил Халиб. — Похоже, так и было.
— Слишком много кораблей погибло одновременно, — произнес Лев. — Теперь мы знаем, как это произошло. Остается вопрос: зачем?
— Похоже, что результатом этого стал варп–шторм, — сказал Ольгин.
— Но для чего? И почему здесь? — спросил Лев.
По дороге к мостику им продолжали попадаться трупы, на каждом виднелись ритуальные раны. На застывших в предсмертной муке лицах читался болезненный экстаз. Корабль одновременно стал и склепом, и памятником триумфу Губительных сил. Мертвецы с «Хорала» были настоящим отребьем даже при жизни. Лев обратил внимание на их одежду и предметы быта — шкуры, которые надели, не дав им просохнуть от крови, амулеты из человеческой кожи и костей. Оружие было грубым и создавалось с целью внушить противнику ужас. Примарха удивило, что такие люди могли управлять космическим кораблем, пусть даже таким примитивным. Они казались ему дикарями, настолько поглощенными верой в богов варпа, что должны были утратить всякий рассудок.
Прямо перед входом на мостик Ольгин опустился на корточки у груды трупов. Они умерли до того, как успели дорисовать жуткие руны у себя на лбу. Эти культисты пытались выцарапать символы ногтями, когда смерть настигла их.
