Прохор тоже зашевелился, пытаясь подняться, но Савелий остановил его резким жестом:
— Сиди, ушибленный. Найдём мы твою Владу. Некуда тут деться: справа скала, слева пологий спуск, на опасных участках ограждение.
Прохор насупился, но спорить не стал. Завернул штанину, размотал бинты, бросил их в огонь вместе с пожухлыми листьями лопуха. Почти сразу потянуло палёной тряпкой. Принялся намазывать успевшее почернеть место ушиба. Мазь приятно холодила.
Что-то не срасталось. Реально они с Владой так недолго отсутствовали, что остальные их не схватились? Что тогда это было? Бред? Те самые знаменитые «горные глюки»? Откуда, в таком случае, повязка? Да и синяки не могут так быстро проявиться.
«Тысячи рук и голодных глаз с завистью смотрят на нас, — забухтел Олечкин мобильник, заставив Прохора скривиться. — Не унывай, брат, если сейчас ничего нет, всегда есть шанс…»[1].
Девушка завозилась в поисках телефона — тот выпал из кармана — нашла, ответила на звонок:
— Да… ага… хорошо, сейчас передам ему трубу. — Встала, подошла к Прохору, тот успел одёрнуть брючину и закрутить тюбик. Олечка мило улыбнулась: — Тебе сейчас позвонят, Савелий скинул мой номер.
— Кто? Влада?
— Нет, я так поняла, что из дома.
Родители? Прохор схватил смартфон, машинально посмотрел на дату в углу экрана. Так и есть: «24 июня». Проклятье! Он реально отсутствовал не больше получаса! Домыслить не успел, снова раздался рингтон.
— Слушаю.
— Проша, что случилось? Телефон недоступен, я так испугалась, хорошо, что у меня номер Савелия сохранился! Что там случилось? Деваха твоя сбежала?
— Нелли? — узнал голос бывшей. — Ты чего звонишь?
— Ой, прости, я просто переволновалась. Здравствуй!
— Привет. Давай коротко. Это чужая труба, заряжать сложно…
— Хорошо. В общем, я ухожу от Вовки, — Нелли помолчала, ожидая реакции. Не дождалась, заговорила снова: — Сам понимаешь, быстро снять жильё не получится. Можно мы пока у тебя поживём?
— В смысле?
— Не могу же я ребёнка в хостел тащить!
— Постой-постой, — Прохор зарылся пятернёй в волосах, почесал затылок, — квартиру, которую я купил вам с сыном, собираешься оставить этому козлу, а сама переехать в мою?
— Ну… временно… — лепетала бывшая, — силой-то я не смогу его выставить. Придётся через суд, а это долго. Мы же убегаем! Ты не понял?
— Понял я всё! — разбираться в этой фигне совершенно не хотелось. Тут дела посерьёзнее творятся. — Вот что, отвези Серёжку к моим, а сама хоть в хостел!
— Проша, но как же… Марина Петровна работает, Сергей Николаевич тоже, нельзя на них так с бухты-барахты вешать заботу о ребёнке.
