делам и отдохнуть. Завис, что называется, в ресторане допоздна. Выхожу из него, а ехать – то до части не на чем! Как ни как от города полста километров: автобусы строго по расписанию заканчивают ходить в шесть часов вечера, таксисты на отрез отказываются ехать даже за тройной счетчик.
Еще бы! В ночь, да по такой дороге, которую трудно дорогой назвать… Я их понимаю!
Тогда я в гостиницы.
А там мест отродясь не было свободных. Пришлось ночь пережидать на улице. Благо было не холодно. Но я же был «под шафе», вот я на лавочке и уснул. Меня увидел милицейский патруль, вызвал комендатуру и остаток ночи я провел в офицерской «губе». Когда вернулся в часть, там уже все были в курсе, где я провел ночь. А обозленный командир дивизии позвонил в штаб округа и затребовал звание мне «притормозить».
Но время на месте не стоит. Прошло два года, о происшествии забыли, сменились командир и замполит дивизии, и я вновь заслужил продвижения по службе.
Вновь подали документы и уже вот – вот должно было подойти мне звание. И тут «чепок»! В моем батальоне самострел! Солдат, правда не погиб, но инвалидом остался на оставшуюся жизнь.
Комиссия, прибывшая на разборки из округа, первым делом приостановила очередное звание. И, хотя эти «разборки» показали в происшедшем полное отсутствие моей вины, иначе я бы сейчас не с вами был, а трубил бы где – нибудь неподалеку в зэковской робе и валил лес, очередное мое звание вновь «зависло». Я же не могу прийти в штаб округа и заявить: «Верните мне положенное звание!» Даже к собственному командиру не имею права с таким рапортом обратиться… Если бы и имел такое право – никогда бы не обратился.
Вот и служу себе «старым капитаном». Но ничего, парни! Мы с вами повоюем!
И повоевали.
Выехав на полигон, развернули дивизию. Наш бивак саперов располагался в стороне от всех.
Парни были все очень взрослые, серьезные, управлять такими людьми одно удовольствие. Работа у нас была тоже обособленная. Мы работали по ночам. Готовили заграждения от противника, прокладывали дороги в «минных полях» вручную и с применением ракетной установки. Она стреляет неуправляемой ракетой, которая втыкается в грунт, а потом тросом растягивается прикрепленный к ракете пластитный заряд. Выглядит он как пожарный рукав. Вытянутый в струнку он подрывается и на всем своем протяжении уничтожает заложенные в землю фугасы.
Капитан был в хорошем расположении духа, работа выполнена на отлично и все вернулись в расположение дивизии живыми и здоровыми.
