Юстиниан одобрительно хмыкнул и пригладил свою драгоценную бороду.
Ровена слушала вполуха, наблюдая за принцессами, которые о чём-то шёпотом спорили. Виктория раздражённо шикнула на сестру и громко отодвинула пустую тарелку.
— Прошу нас простить, папа, но мы вынуждены вас оставить. Нам задали так много, что и до вечера не управиться.
— Можете идти, — кивнул Юстиниан и, проводив дочерей задумчивым взглядом, повернулся к Ровене.
— А как твои дела в учёбе?
— Замечательно, дядюшка, — осторожно ответила она.
Вопрос явно с подвохом. Дядя настолько редко интересовался её жизнью, что подобное внимание воспринималось скорее, как тревожный сигнал.
— Хорошо, — улыбнулся он, оглядывая Ровену маслянистым взглядом. — Надеюсь, мне не придётся выслушивать жалобы от учителей.
Ровена напряжённо выровнялась. Снова этот взгляд. Липкий, омерзительный, грязный. Может в общении с мужчинами опыт у неё не богатый, но это ни с чем не спутать: дядя видит в ней женщину. И что у него в голове, не сложно догадаться.
Горячее чувство стыда окатило её с головы до ног. Не выдержав, Ровена поднялась:
— Прошу меня простить.
— Можешь идти, — небрежно махнула рукой королева. — Если встретишь девочек, передай, что я жду их к обеду у себя.
— Да, тётушка.
Ровена отвесила лёгкий поклон и вопросительно поглядела на дядю. Тот недовольно скривил губы, но возражать не стал.
Сдерживаясь, чтобы не побежать, она поспешила покинуть зал. Взгляд дяди, а это несомненно он, лезвием кинжала царапал спину. Остаётся только молить Карну о защите. Всё равно никто, кроме Максиана, ей не поверит. Да и что он сделает, если вдруг дядя решится посетить её покои уже не в качестве законного опекуна.
Возвращаться к себе Ровена не собиралась: к вечеру требовалось сдать десять листов по истории Регнума, столице Прибрежья и первого города, возведённого в руинах после Великой Войны.
Она бы предпочла исписать сотню листов о прежних, довоенных временах, чем корпеть над скучным текстом о строительстве замка и утомительно нудной хронологией правлений.
Библиотека располагалась в шестом крыле. Пришлось пересечь почти весь замок с его запутанными коридорами и многочисленными двориками.
Пусть ей и не интересна эта часть истории, но предки строить умели: спящим великаном замок возвышалось над столицей и, казался сам по себе отдельным городом, отгороженным от внешнего мира массивными стенами красного камня. В лучах заката он вспыхивал алым, за что и был прозван Кровавым.
