Теперь остаётся надеяться, что повстанцы доберутся до них раньше ищеек. Думать о плохом не хотелось, даже представить страшно, что станет с сыновьями, попадись ищейкам.
За две недели в бегах они сменили восемь ночлежек, чтобы запутать следы. Но теперь нужно оставаться на одном месте, превратившись в неподвижную мишень, и уповать на везение.
Богам молиться бесполезно: они либо мертвы, либо обезумели в своей кровожадности. Кэтт до сих пор злится, что не позволил взять с собой ту проклятую статуэтку Карны. Как можно вообще в неё верить после такого?
Из вороха тряпок, свитых гнездом прямо на полу, заплакала Роуз. Нил склонился над импровизированной колыбелью и взял малышку на руки. Укачивания не помогали. Роуз голодна, а Кэтт всё ещё не вернулась с рынка.
Не стоило её отпускать, но выбора не было: детей нужно чем-то кормить. Последние запасы еды закончились ещё утром.
Старший, привлечённый плачем сестрёнки, нерешительно подошёл к отцу и протянул грубо вырезанного солдатика. Нил с нежностью потрепал сына по волосам и улыбнулся: растут защитники для маленькой Роуз. Детям не важна внешность, как-то уж иначе они смотрят на мир. Во всяком случае, до тех пор, пока взрослые не вобьют им в голову предрассудки.
Правильно ли он поступил, подвергнув опасности всю семью? Если ищейка выйдет на них, надеяться будет уже не на что. Роуз заберут, а их с Кэтт казнят. В лучшем случае ребят отправят в сиротский приют, а в худшем… Об этом даже думать страшно. Свидетельства, выданные Дозором, превратятся в бесполезную бумажку, мальчишек без суда и следствия отправят в Легион.
Нил отогнал навязчивые мысли: нет, всё будет хорошо. Перо придёт за ними. Иначе и быть не может.
По протяжному скрипу прогнивших ступеней и знакомому ворчанию, Нил догадался: это Кэтт. Ребятишки запрыгали по тесной комнате, радуясь, что мама наконец вернулась. Он беззлобно приструнил распоясавшихся проказников и поспешил навстречу жене. Если Роуз не успокоить, она всю округу на уши поставит.
— Покорми её, — он перехватил одной рукой тяжёлые сумки и отдал кричащую дочь жене.
На лице Кэтт промелькнула едва заметная тень. Вокруг глаз пролегли тёмные круги, измученное лицо жены осунулось и будто даже постарело. Удивительно, но только сейчас он заметил морщинки у глаз.
Ни сказав ни слова, она обнажила грудь. Роуз тут же жадно впилась в сосок, принялась громко причмокивать.
— Долго ты, — Нил бросил по яблоку сыновьям.
Ни одному из них поймать фрукт не удалось. Яблоки покатились по полу, но это ничуть сорванцов не смутило и уже вскоре они с довольными рожицами уплетали гостинцы за обе щёки.
