- Очнись, Юля, - его горячий язык зализывает щеку, настойчиво целует, и я разбираю вкус текилы, - не думай, просто отдайся мне.
Пару раз, отрывисто и требовательно толкается членом, напоминая, насколько прочно он во мне, и опять плещет в лицо текилу. Шлепает по одной щеке, по другой, собирает стекающие струйки языком.
Спутанные волосы прилипают к лицу, мечусь под ним, от его ладоней уворачиваясь, но он с упоением меня мучает, заливает алкоголем и шлепает, целует и шепчет "сдайся мне, сдайся мне", он лишает меня всего, остается тьма и он, у меня горит лицо и жар стремительно нарастает в теле, бессилие бросает меня ему навстречу, со стоном впиваюсь в его губы, сжимаю плечи и притягиваю его ближе.
Словно лопнул рассудок, и я в неизлечимой, бесконтрольной тяге умираю, безоглядно углубляю алчные поцелуи и рву на части его язык, все, что я могу - трепать его на этом пограничье между сексом и безумием, вплетаю пальцы в его мягкие волосы и тяну, раздираю ногтями его широкую спину в намокшей рубашке и задыхаюсь, в попытках добраться до моего дна он отчаянно вжимается в меня бедрами, твердо и неодолимо, глубокими толчками бьется, заполняет собой, и трещит мой мир, выбираюсь из его господства, выгибаюсь и бьюсь в ответ, его ладони гуляют по моей шее, он сбивчиво шепчет:
- Бл*ть, я щас кончу.
- Я тоже, - отчетливо звучит у меня над головой, и ко мне резко возвращается сознание. В моей темноте есть еще один демон, и он смотрит.
И ждет очереди.
Я не смогу.
Следом слышу, как снаружи ожесточенно дергают ручку, громко стучат, и голос Артура:
- Юль, ты ещё там? Открой.
Глава 11
Снова стучат.
- Артур решит что здесь никого нет и уйдет, - шепчут мне на ухо, - ты больше не его, этой ночью наша.
Он медленно двигается во мне. Я молчу, Артура не зову. Мне страшно, что он меня здесь с ними застанет, и мне стыдно. Я не виновата, но и не безгрешна. Меня нагло и грубо имеют, а я не от боли под ним колочусь. Он требовал, я уступила. Чувство черное, просто готика, но это не усталость и не раздражение, которые я часто испытываю.
Это вредная, неправильная, болезненная борьба на грани голода.
Тянусь к повязке. Запястья на подлете сжимают и заворачивают назад. Второй кот, он склоняется над лицом и заверяет:
- Не снимай, тебе не понравится. Если увидишь, не сможешь расслабиться.
- Юля, открывай, мне надоело, - монотонный стук за дверью, и я почти перестаю его слышать, член во мне скользит быстрее и быстрее, сжирая внимание, стол с тихим скрипом в такт ему пляшет, мои губы накрывает горячая ладонь.
