Я протягиваю руку, мысленно отсекая все лишнее — голос демона, далекий и какой — то злой, тревожное верещание Бряка. Магия влечет меня, и я не могу отказаться.
Что — то происходит, когда пальцы касаются пожелтевших по краям пустых листов. Что — то словно бы меняется, лопается, как наполненный водой пузырь, и на бумаге начинают проступать буквы. Черные буквы, складывающиеся в бессмысленные слова. В бессмысленные имена. В бессмысленные женские имена, незнакомые мне.
Кроме одного.
Прикусываю губу, что бы не вскрикнуть. Отрываю руку от листов, и…
Шорох, треск, вой. Все начинается в ту же секунду, как разрывается мой контакт с чужой энергией. Меня накрывает волной резкого, пропитанного ярмарочными благовониями воздуха, а дверца шкафа, который я так и не успела открыть, распахивается сама по себе.
И оттуда, как черт из банки, скалит зубы демоническая тварь. Одна, вторая, третья…
***
ГЛАВА 6. В ОБМАНЧИВОМ СВЕТЕ ЛУНЫ
***
С порывом ветерка все разрушается. Рассыпается та застывшая безмятежность, встретившая меня на пороге, разрывается вместе с тишиной утробным рыком демонических тварей. И я подсознательно понимаю, что не успею. Не успею отбиться, не смогу убежать.
Жилище Теня, его последнее пристанище, вдруг оборачивается смертельной ловушкой. И остаточная магия, опасная, чужая магия, выплеснувшаяся, когда разорвался контакт с зачарованными листами бумаги, набрасывается на меня с яростью ураганного ветра.
Пошатываюсь. Выкачиваю энергию из амулетов — едва восстановившихся, слабых. Вытягиваю руку, но не к тварям, к демону. И три шага как последние три удара сердца кажутся медленными и почти вечными. Но потом…
Потом меня подхватывает неведомой силой, захлестывает волной темной, мощной энергии. Я не успеваю даже моргнуть — и вот я уже за порогом квартиры в руках своего демона-защитника. Еще вдох, и сильная остаточная магия настигает меня. От невыносимой боли темнеет в глазах.
Я не замечаю, как демон выбирается наружу, как мы оказываемся в самом центре растрескавшейся мостовой — там, где свет не оставляет тьме и ее порождениям ни единого шанса. Солнце обжигает морду первой сунувшейся за нами твари, и та с разочарованным взвизгом снова скрывается в тени. Остальные мудро предпочитают не испытывать судьбу.
Демон по-прежнему удерживает меня на руках, тесно прижав к груди. Кажется, мой вес не причиняет ему ни малейших неудобств. Равно как и солнечный свет. Демон не щурится, не пытается прикрыть глаза. Его сердце бьется ровно и размеренно, и грудная клетка вздымается и опадает с каждым вдохом и выдохом. Хоть занимающим иллюзорное тело демонам и не нужно дышать, Тень-демон дышит — до мелочей соответствуя образу Теня-человека. Тот разве что запыхался бы, с такой скоростью сбежав вниз — дыхание не сбилось бы лишь у колдуна, а Тень, насколько я знаю, колдуном не был.
