— Ваша Честь, подождите, пожалуйста, — вдруг послышалось из зала. С трудом сфокусировав взгляд, я поняла, что голос принадлежит аристократу, явившемуся последним. — Поправьте меня, если я ошибаюсь: четвертая поправка к двенадцатому закону об аристократии все еще действует?
Сбитый с толку судья непонимающе нахмурился.
— Да, но какое отношение это имеет к делу?
— Самое прямое, — усмехнулся мужчина, и в его глазах заплясали искры огня. —
Поправка гласит, что вместо заключения или каторги аристократка или аристократ может вступить в брак, если найдется человек, готовый оказать помощь Тамрилу в перевоспитании супруги или супруга.
Я готов и хочу задать леди Хартман вопрос: вы выйдете за меня замуж?
— С удовольствием! — быстро сориентировалась я.
Мой новый жених снова повернулся к судье:
— Ваша Честь, вы позволите нам пожениться в храме при тюрьме?
Судья на мгновение побледнел и ослабил шейный платок.
— Зачем вам это, лорд Эрик? Вы ведь уважаемый человек, а род Хартман давно разорился и опозорил себя.
Лорд Эрик. Что-то знакомое. Светскую хронику мы не выписывали, а в рабочем квартале, где жила наша семья, аристократы показывались только в сопровождении стражи. И все-таки я точно слышала это имя! Мой жених почти наверняка принадлежит к высшему роду.
— Как это зачем? — удивился Эрик и с нежностью посмотрел на меня. — Разве леди Кристина не прелесть? Тот, кто станет ее мужем, будет счастливчиком!
Судья Келлер с сомнением взглянул на меня — на прелесть я тянула слабо. Голос Эрика звучал весьма убедительно, а вот в прищуре зеленых глаз мне почудилась насмешка. Он явно разыгрывал спектакль — и с внезапной влюбленностью, и с женитьбой. Я понятия не имела, зачем ему это, но меня это более чем устраивало. Я должна любой ценой спастись от каторги, ведь без меня отчим быстро выставит Лизу с малышом на улицу. Пусть сестра была старше меня, она нуждалась в защите.
— Счастливицей станет та, кого вы назовете своей женой! — восхищенно воскликнула я и на всякий случай глупо захлопала ресницами.
Толпа в зале — и когда сюда успело набиться столько людей? — в едином порыве с умилением выдохнула. Еще бы! Прямо на их глазах исполнялась мечта всех горожанок в возрасте от шестнадцати до шестидесяти. Красивый и богатый аристократ обратил свой взор на нищенку. Нищенка оказалась еще и заключенной, но это только добавляло шарма сказке.
Келлер промокнул платочком вспотевший лоб и заскрежетал зубами — против внезапно вспыхнувших чувств он был бессилен. Похоже, этот Эрик не из тех людей, кому отказывают в просьбах, тем более законных. А лорд Бэкстром судью за это по лысой макушке не погладит — явно потребует взятку назад. Или что он там пообещал ему за сфабрикованное дело?
