— Мои бы родители решили меня выдать замуж за Кострова — я бы даже не сопротивлялась — взмахнула она рукой, мечтательно закатив глаза.
— Ага, всех сучек перетаскал на себе, а теперь я его жена! — раздраженно отвечаю ей — Свет, ты хоть подумай о том, что Костров как был кобелем, так и останется, а все остальные видя, как он таскается с очередной потаскушкой, будут жалеть меня…
И противные мурашки побежали по телу. Вот чего мне не хотелось — это людской жалости. Сплетни, обсуждения на каждом шагу. Омерзительно!
— Все готово. Яна, пойдем! — к нам заходит отец и одаряет сдержанной улыбкой.
Светку сдувает ветром, а папа подходит ближе, и берет меня за руку.
— Яна, я делаю это для тебя. Твое будущее должно быть светлым и обеспеченным. Ты не должна думать, где достать денег на хлеб или другие необходимые вещи. Твой статус не измениться пока я жив. Ты единственная моя любимая дочь. Я люблю тебя! — отец целует меня в лоб, и мы выходим из комнаты.
Молчу в ответ. Кому-то покажусь беспристрастной циничной сукой, но то, как поступил мой самый близкий человек не имеет границ и рамок в отношениях между нами.
Я стараюсь не смотреть в лицо Кострову, когда регистратор зачитывает заунывные речи про «любовь, верность и честность». Это напоминает мне исповедь Дьявола перед Богом. Костров — развратный ублюдок для которого эти понятия не существуют.
Он приподнимает мою фату, и ухмыляется, посматривая на мой подбородок. Звучат крики «Горько!», а я еще плотнее сжимаю зубы. Денис впечатывается в мои губы, чтобы разжать и проникнут в рот, но я отстраняюсь. Сдерживаю порыв стереть слюну с кожи.
Как только беру бокал, сразу же хватаю салфетку со стола и протираю губы. Меня передергивает от отвращения к хамоватому мажору.
Все торжество протекает словно под наркозом. Я стараюсь ни с кем не общаться, и после череды поздравлений, сажусь на диванчик под широким шатром.
— Что-то вы, Яна, не слишком рады союзу с Денисом — голос моего свекра заставляет собраться для защиты.
— Меня выдают силой — дерзко отвечаю, и прикусываю язык.
— Тогда почему бы вам не сбежать и изменить ситуацию в корне? — он ухмыляется такой же гадливой улыбкой, и смотрит прямо в глаза.
Я молчу. Видимо Костров-старший тоже в курсе любовных приключений дочки нефтяного олигарха и сюда пришел за тем, чтобы спустить свою порцию яда.
— Как бы не убежал в первую очередь жених… — поднимаюсь с дивана, и гордо подняв подбородок, ухожу.
Слышу в спину сдавленный смешок. Наверное, у Костровых это семейное — быть грубыми и наглыми в любой ситуации.
