— Мам, где ты была? — произношу я, и нахмуриваюсь.
Мне до сих пор неприятно осознавать настолько откровенную истину: она встречается с отцом Марата, радуется, наслаждается моментами с любимым мужчиной, а я должна терпеть смазливого мажора!
— С подругой — отвечает она, и улыбается
— Не ври! — взрывает меня изнутри — Ты была с отцом Марата!!! Я вас видела!
Мама меняется в лице, но старается сохранять спокойствие.
— Яна, ты что-то путаешь — отвечает она, но мимика трансформируется в испуг, а руки начинают дрожать. Она пытается повесить на вешалку одно из платьев, но бретельки соскальзывают и маме приходиться поправлять их несколько раз.
— Ты говорила, что поехала на встречу с Денисом — спрашивает она меня в ответ.
— Нет, я поехала за тобой — сердито отвечаю — Мама, как ты сама не понимаешь, ты сама счастлива с любовником, а я должна терпеть наглого ублюдка семьи Костровых!
— Яна, пожалуйста, пойми, если ты хоть слово скажешь отцу, то нас всех сотрут с лица земли — шепчет она, хватая меня за запястья.
В ее глазах тревога и ужас.
— Мама, как ты можешь?! Я должна терпеть в постели неприятного мне мужчину, должна мириться с его привычками, когда ты…
— Яна! — обрывает она меня — Я люблю отца Марата, люблю! — ее глаза увлажняются и блестят набегающие слезы — Но отец нас убьет! Он убьет нас всех, моя девочка. Ни Марата, ни меня, ни его отца — никого не пощадит! Он — жестокий человек. Когда-нибудь я расскажу нашу с ним историю, но только не сейчас…
Она опускает голову, и чистыми кристаллами слезы капают вниз, улетая куда-то на пол. Мне не жаль мать. Сейчас хочется плюнуть на все что происходит и рискнуть — сбежать с Маратом далеко-далеко, чтобы никогда больше не услышать об преданном отце, о моей, настолько инфантильной матери и тем более о Кострове-младшем.
Я убегаю в свою комнату, и устало падаю на кровать. Закрываю лицо руками. Хочется убрать ладони и оказаться на солнечном побережье, где горячие лучи пригревают кожу плеч, а на губах сладкий привкус поцелуев Марата, смешанных с запахом мяты и сигарет.
Но светлые образы плывут, а вокруг меня лишь темнота сгустившихся сумерек, и вновь разрывающая на части, тишина.
Глава 14
На следующий день ко мне приходит грустное осознание. Ничего не измениться. Попытка сбежать грозит Марату жизни, а подставить собственную мать — совесть не позволит. Обида сжимает в каменные тиски, но я собираюсь несколько изменить свою первую брачную ночь.
После института, я киваю охране, и они плетутся за мной призрачными тенями. Захожу в аптеку и беру упаковку снотворного.
