Уже прибыли первые танки. Командир танка открыл башню и высунул голову, чтобы получше рассмотреть противника.
- Они убегают! - крикнул он, громко расхохотавшись.
Удовлетворение исходило от лица Чун Ли, порыв ветра разорвал его меховую шапку, и его улыбка исчезла. У него создалось впечатление, что кто-то только что открыл дверь гигантской печи. Второй взрыв прозвучал с ревом, похожим на раскат грома. Жаркий порыв, жгучий, как греческий огонь.
Внезапно возникло пекло. В середине зимы, посреди пустыни Гоби.
Чун Ли отпустил свой перегретый бинокль и поднял руки, чтобы наблюдать за своими войсками. Солдаты с криком разбегались и катались по земле, пытаясь потушить горящую одежду.Было еще одно дыхание жары, потом еще и еще одно. Полковник стучал по искрам, пробивавшимся по его куртке. Он рявкнул приказы, которые никто не услышал. Рев ветра заглушил его голос. Он задыхался. Ужасная волна жары лишила его энергии. Он упал на колени. У него еще было время увидеть, как его люди уничтожаются пламенем, орудия его танков тают и безвольно изгибаются. Тогда это был бронетранспортер, который взорвался или растаял в слизистой луже. Циничный наблюдатель мог бы сравнить эту сцену с полотном Дали.
Полковник Чун Ли понял.
«Ловушка… Советы…» - прошептал он хриплым голосом, полным ненависти. Собаки! Грязные собаки ...
Потом он замолчал. Он не мог говорить. На его лице и руках образовались большие язвы, которые затем быстро лопнули. Обрывки мяса высыпались. У Чун Ли больше не было сил бороться с пламенем, разорвавшим его одежду. Он рухнул вперед. Его щека коснулась земли и горела ужасным шипением.
Полковник не видел последней волны, самой мощной и самой разрушительной. От него не осталось ничего, кроме небольшой кучки обугленных обломков.
*
* *
«Это Голдстоун-4, это Голдстоун-4», - объявил рабочий голос радио. Цель на спутник 704. Повторяю, 704. Семь, ноль, четыре…
Мужчина остановился на середине предложения. У него больше не было контакта. Внезапно все его инструменты показались отключенными. Он нервно повернул несколько ручек и рычагов, несколько раз выругался, затем повернулся и повернул свое сиденье. Функциональный голос превратился в яростный.
- Привет, Фред! Что, черт возьми, ты снова сделал? Мои приборы выглядят совершенно испорченными.
«Совсем ничего», - быстро ответил названный Фред. То же самое и со мной. Я только что потерял связь с Сьерра-Мадре. Боже ! но что может быть хорошо?
Почтмейстер встал и подошел к своему подчиненному, чтобы посмотреть через плечо. Его глаза расширились. Оба стола не работали.
