– Джем,…ся…м…ро…м
Голос Пашки прервался. Батарейка на рации села.
Нельзя унывать и терять время. Мои близкие ждут помощи. Они в безопасности в бомбоубежище с другими людьми. А мне нужно спешить.
Я накинул рюкзак на плечи и побежал по знакомой дороге в сторону дома.
Четыре с половиной километра – не так много. Если бежать трусцой с одинаковой скоростью, то минут через 30 буду дома. Осилю, ничего.
Я бежал и думал о нашем физруке Сан Саныче по кличке Лось. Сколько раз мы с ребятами проклинали его за занудный характер и неуёмное желание воспитать из нас марафонцев. Ему за удовольствие было гонять нас на уроке физкультуры от школы до ближайшего стадиона и назад. Так что свои 4 километра мы как миленькие два раза в неделю набегали. Я уже молчу про принудительную волейбольную секцию по субботам и почти добровольное участие во всех спортивных соревнованиях города.
Думал, что никогда Лося не прощу, но сейчас понимал, что бегу в правильном темпе только благодаря его маниакальной любви к профессии.
Улицы города были совершенно пусты. Автомобили так и остались припаркованными к тротуарам. Светофоры зажигались и гасли как прежде, пропуская и останавливая предполагаемых пешеходов и автомобилистов. Создавалось впечатление, что город просто спит.
Вдруг издалека показалось свечение. Шум колёс и рокот двигателя. Из темноты на меня нёсся автомобиль.
Я подумал, что военные патрулируют улицы на случай того, если кто-то из горожан не успел эвакуироваться и ищет помощи. Я решил не попадаться им на глаза и спрятаться. Но как назло, именно в этот момент я бежал вдоль длинной стены жилого дома и ни одного укромного уголка в моём распоряжении не было.
Машина была уже совсем близко, года я заметил крыльцо, ведущее в подвал, и быстро спрыгнул туда. Притаился.
Машина остановилась рядом. Заметили – понял я. Вот и всё! Сейчас меня отвезут в бомбоубежище к остальным и ценное время будет потеряно, а там пока разберутся дракон уже отдаст концы.
– Джем! – услышал я Пашкин голос и не поверил своим ушам. – Джем, вылезай, дурила! – я не ошибся – радостная физиономия моего друга глазела на меня из окна пассажирского места.
Сказать, что этот момент был самым счастливым за последние сутки – ничего не сказать. Я выскочил из своего укрытия и обнял Пашку. И тут же почувствовал, как руки моего отца стиснули меня в районе пояса и подняли вверх, точно я был не вполне себе развитый подросток, а невесомый пятилетний карапуз. Отец обнимал меня, шутливо ерошил волосы и, кажется, плакал. Он что-то говорил о моём характере и упрямстве, но не ругался, а по-хорошему, гордясь и радуясь.
