Он был – сама любезность и радушие:
– Славься твоя сила! О, великий воин! – приветствовал он Алёнку.
Его носилки поставили на возвышение, теперь он был с ней почти лицом к лицу. Алёнка хотела встать, но Гасыо поспешил остановить её:
– Не вставай, Воин, сейчас ты примешь утреннюю пищу, и мы отправимся к нашей великой стене. Там я покажу тебе нашу страну с высоты птичьего полёта. После этого, тебя ждёт встреча с самыми главными лицами государства и в твою честь будет дан обед. Он хлопнул лапками и два мышонка из его приближённых поднесли большую миску с водой, третий нёс, что-то похожее на полотенце.
– Как и вчера, вечером, – подумала Алёнка и опустила в миску руки.
Пока она умывалась, несколько мышей подтащили к ней что-то вроде складного столика, и на нём опять появилось такое же, как вчера, молоко и оладьи на такой же, глубокой тарелке, и в таком же большом объёме.
– Интересно, – подумала она: – У них, что другой еды не бывает? Или только ужин похож на завтрак?
Она быстро управилась с завтраком, оставив еды больше половины и, только хотела снова встать, как Гасыо опять остановил её.
– О, великий воин, перед тем, как нам отправиться для обозрения нашей страны, возьми эту птичку, – и он протянул одну из жёлтеньких птичек, которые помогали им с Алёнкой понимать друг друга ещё вчера.
– Пусть она посидит у тебя на плече всего день, и ты научишься понимать всех, кого тебе будет нужно понять, и другие тоже будут тебя понимать. Этим мы избежим сложностей в дальнейшем общении.
Алёнка улыбнулась, осторожно взяла пичужку и бережно посадила её к себе на плечо.
– Ну, что, теперь уже можно идти? – спросила она.
Крыс согласно кивнул головой.
Носильщики Гасыо сняли с возвышения носилки, развернули их в сторону выхода и двинулись вперёд, следом прошла стража. Помещение, в котором ночевала Аленка, было довольно высоким для мышей, и не только для них, по крайней мере, она могла там стоять во весь рост. Но, вот для того, чтобы протиснуться в дверной проём, ей пришлось встать на четвереньки. Впрочем, для неё это вовсе не составляло труда, она сама любила лазать во всякие труднодоступные места. Дома с девчонками, вечно придумывали какие-нибудь шалашики, домики из одеял, коробок и стульев. Гасыо же, наблюдая за тем, как она выбирается из помещения, посчитал такую картину неприглядной и чувствовал себя неловко.
– Прости, воин, за причинённые тебе неудобства, – стал извиняться он. – Но сегодня же к вечеру, жилище, более удобное для тебя, будет готово. А теперь, прошу следовать за мной.
