– Так я ж монахами воспитан и долго жил чернорясником, – протянул он. – Боролся с оборотом. Можешь представить, просил Бога, чтобы избавил меня от волка внутри.
– Долго молился?
– Не представляешь, как долго.
– Бедьненикий мой, – я пожалела своего лапушку. Приласкала и волосики пригладила. – Такой дурашка.
– И не говори, – посмеялся он.
– Бог тебя не услышал?
– Я его услышал, – он хитро улыбнулся и провёл пальцами по моему лицу. – Он хотел от меня смирения, а я со своими неисполнимыми желаниями к нему.
– Какой же ты странный, Пася, – я прильнула к его сладким губам, которые душераздирающе пахли любимым мужем.
***
Алия вышла из хлева.
За ней бежала Прелесть. Смешно гарцевала на своих коротких копытцах. Трясла розовой чёлкой.
– Ленка!!! – радостно кричала Аля, и я велела себе улыбаться и быть счастливой. Рванула ей на встречу и заключила в объятия. – Ты чего? Рано целоваться. Зара обещал мне сидр! Яблок завалом, будем пьянствовать!
– А если ромом разбавить? – я воровато посмотрела на волка, который внимательно смотрел вдаль и глаза его горели синим пламенем. Он колдовал.
– А если с ромом, то можно и до человеческой аптеки сгонять, – рассмеялась Алия и чмокнула меня в щёку.
Розовая пони пыталась залезть между нами вызвала бурю эмоций, и мы с Алией рассмеялись ещё громче.
А потом случилось то, что я ждала. Нерадостно ждала, но именно поэтому мы до сих пор жили на территории оленей.
Елень нёсся по полю. Выскочил из леса. Уже был вечер и темнело, поэтому рога его светились. Он казался мне крупнее, чем был в городе. Наверно так и было, потому что он спешил.
– Что? – обеспокоенно простонала Алия. Она закрыла рот ладонями.
– Олежка с крыши упал, – сказал Альфа
Алия тихо заплакала. Отошла от нас в сторону. Вместе с ней пони и три наши волчицы, которые побаивались жилища оленя.
Я закрыла глаза и сосредоточилась. Колдуны вели свою борьбу. Я чувствовала их волны, их жаркое колдовство.
Олень прыжками достиг нас и встал, как вкопанный. Из-под копыт взлетела земля и осыпала нас троих почвой, старой травой и сухими листьями.
Рога покачнулись и припали к земле. В них лежал скрюченный маленький Олежка с выпученными глазёнками. Он хлопал ртом, как рыба. Тело его было завёрнуто почти в винт, и при этом, он оставался жив.
– Позвоночник, – простонала я, не зная как прикоснуться к ребёнку, которому уже не помочь. Как он жил и на чём, оставалось загадкой.
Няньки не доглядели. А у него мама волчица, он такой живчик. Небось, прыгал с крыши на крышу.
