И я, скуля, осталась сидеть на холодном камне. Обернулась человеком и прикрываясь чёрной тряпкой.
Пася засранец, затащивший меня в этот артхаус, обернулся волком и пошёл крушить город оленей. Его всего изранили, но он решил за самку удавиться. Потом метнулся между домами и исчез.
Затряслась дорога. Подо мной вибрировала каменная плита. Над крышами домов показались гигантские рога Еленя. Вроде он не был таким огромным. Но в этот момент рога выросли.
Елень сделал скачок, перепрыгнул магазин. Стадо метнулось в стороны, остались только те, кто зажал меня в клетку рогов.
Гигантские копыта упали на площадь, и разбитые плиты вдребезги разлетелись, вздыбились каменным крошевом. С грохотом рухнули вниз.
Красавец олень замер, подогнув переднее копыто. Рядом с ним встал всклоченный серо-рыжий волк. Уступал в размере. Хотя если посмотреть в природе мира людей, то они были пропорциональны, как самец волка и самец оленя.
Начали оборачиваться в мужиков. И те, кто держал меня в клетке, разошлись в стороны, тоже принимали человеческий вид, припадали перед своим Еленем на колено.
А дальше был шок.
Елень полностью обернулся. Мужчина он впечатляющий, даром что-ли повелитель всех оленей. Красивый смуглый. И волосы у него немного вьются. И детородный орган болтается ниже, чем положено.
К нему подбежала та самая хорошенькая девушка с младенцем в руках. А за ней вся стайка красавиц.
Девушка показала ребёнка отцу. И высокий Зара поцеловал ручку своего сына. Лучезарно улыбнулся. А потом чмокнул жену, опустив свою длинную руку на выпуклую попку. И ещё одну поцеловал и ещё… Пока весь свой гарем не перецеловал.
Пася тащил меня насильно с площади, а я смотрела, как следом за отцом прибежали дети Алии. И влились в компанию других оленят. Своих сводных братьев и сестёр. И Олежка зло прожигал меня взглядом.
Жёны повели куда-то своего Еленя.
У меня отвисла челюсть, и ноги отказывались меня нести.
– Кобе...
Хотела выкрикнуть я, но Пася заткнул мне рот ладонью и подхватив на руки ринулся со всех ног прочь из города.
Но Зара обернулся. Прищурил чёрные глаза и смотрел так, пока мы не скрылись за магазинами.
– Лена, успокойся, – сквозь клыки цедил Пася, когда я разрыдалась. – Для них это нормально.
– Как же Алия?!
На имя самки вожака стали оглядываться. Они все знали, кто любимая жена. И небось скрывали от неё свои законы.
– Олена, Олена, – неслось со всех сторон.
– Это твой город, Олена, – крикнул мне какой-то старик. – Ты всегда найдёшь здесь кров!
