По небу бежали тучи. То появлялся солнечный свет, играя на чёрных волнах, то исчезал.
Из моря выходил пасечник. Он пропадал из вида в солнечных лучах, но вскоре, когда тень закрывала его, вновь появлялся.
Мой любимый писюн от утреннего купания в ледяном море, испугался и сморщился. И мне захотелось его приласкать и согреть.
– Что уставились, четыре сиськи?
Мы с Алией не скрывая улыбок, отвернулись и неожиданно грохнули смехом.
Он с улыбкой на губах прошёл мимо. И я заметила, как Алия втянула его запах. Это запах Альфы волков. У женщины появился блеск в глазах, чуть увеличилась челюсть от вытянувшихся клыков.
Это волчица. Сколько не крути, она без стаи страдает. Стадо ей не подходит.
– Коти-коти, – позвала я.
Вдруг это возможно? Сильно ли она пострадала?
Я заглянула в Алию.
И мне казалось, что я стою в узкой пещере, где прямо в воздухе бьётся голое сердце с оборванными сосудами. А потом я поняла, что это не пещера, а порванное тело волчицы с переломанными рёбрами.
Этот ужас не поддавался описанию. Мой крик отчаяния не мог выразить то горе, что я ощутила, увидев это. Волчица жила, только чтобы подарить хозяйке капельку своих талантов. Зрение, слух, возможно немного регенерации, ночное зрение. Волчица цеплялась за жизнь Алии, старалась помочь. Но сама мертва.
Жаркая волна спокойствия обвила меня, заставляя кошмар, сцепивший горло, уйти.
Я смогла сделать вдох и уткнулась носом в плечо Альфы. Его запах усилился, придавая мне сил, чтобы справиться с навалившимся горем.
– Она влюбилась в тебя, – сказал Пася. – Поэтому лезет.
– Я не в обиде, – тихо отозвалась Алия. – Ленка, я смирилась. Всё в порядке. Я Зару безумно люблю.
Она ушла, оставив нас стоять во дворе на сильном морском ветру.
Пася подхватил меня на руки и отнёс в дом. Я прятала лицо в его мокрых волосах и крепко прижималась к его телу.
Я оказалась на меховом ложе. Пася припал губами к моим коленям.
– Не хочу, – прошептала я. – Это невозможно. Смириться с таким невозможно.
– Смиряться надо уметь. И Алия этим сильна.
Его горячий язык прошёлся по внутренней стороне бёдер. Пася закинул вверх подол самодельного платья и раздвинул мои ноги шире.
Я расслабилась и, закрыв глаза, спокойно дала себя вылизывать. Завелась почти сразу. Мысли, конечно, не дали получить невероятное удовольствие, поэтому довольствовалась обычным.
Язык волчий, шершавый нагнал такую волну желания, что я застонала. Муж вставил палец в лоно, и я уже подумала, что ни разу он не девственник, раз такое творит… А потом рассмеялась, вспомнив, что он у нас «видит». И что там насмотрелся, никто не знает.
