– С какой целью? – прошептала я. Меня рассказ о мужьях и детях очень смутил. Особенно после того, как узнала, что истинная пара это любовь до гроба.
– Хочешь всё вспомнить? – спросил Елень. – Я могу попытаться хотя бы часть воспоминаний вернуть.
– Да. Это возможно? – я уставилась на него во все глаза
– Возможно. Я верну тебе память, взамен ты остаёшься жить в моём доме.
– Я волчица, останусь в доме у оленей?
– Ты детей лечишь. Такого дара у оленей нет. Ты нам нужна, – он взял потрёпанную герань. Решил с ней покончить. Откусывал последние листики, обгладывал стебель. – Мой сын может погибнуть. Кто-то из вас...Ты или пасечник спасёт ему жизнь. Я не могу и не хочу тебя отпускать. Что касается волчьей тоски, то не ешь мяса и меньше двигайся. Тебе станет легче.
– А если я уйду к нему?
– Ты будешь жить, так как он хочет. А что он может захотеть... Я не берусь угадывать. Одно то, что ты без памяти по его воле, говорит о многом. Ты никогда не вспомнишь своё прошлое. Навыки в колдовской медицине исчезнут и все твои таланты тоже. Мой сын умрёт, Алия впадёт в уныние.
– А вдруг, я была нехорошей женщиной, – жалобно прошептала я.
– Рядом с ним ты станешь никакой женщиной. Властный муж, сильный колдун, чудак ещё вдобавок, – предупредил Елень и дожрал цветок окончательно. – Даю тебе сутки на размышление. В любом случае, я тебя неволить не собираюсь. Но всё что я хочу от тебя, чтобы ты осталась, как медик. Дети болеют часто, у нас падёшь в этом году.
Падёшь скота. Лишь бы не заржать.
– Спасибо, шикарный выбор. Остаться с вашей капустой на завтрак, но вспомнить всё. Неизвестно, вдруг у меня все умерли. Или отдаться еб*нутому на всю голову властному девственнику. А можно я к людям уйду?
– Иди. Пятнадцать тысяч километров на северо-восток.
Он покинул мою комнату, оставив приятное успокаивающее колдовство на моём сердце. Мне надо было поплакаться кому-нибудь. И я вспомнила, что у меня такой кадр есть.
***
Прелесть жевала хозяйскую капусту и трясла розовой чёлкой. Она была такая мягкая, что иногда казалось, это игрушка. Я бы с удовольствием забрала её к себе в спальню. Но вряд ли Зара оценит мои желания по достоинству. Олень же.
– Представляешь перспективка? – спросила я у пони, и она быстро закивала головой, трясся гривой. – Одна ты меня понимаешь.
В сарае было темно и холодно. Недовольно фыркали коровы и кудахтали куры, улавливая мой волчий дух. Поэтому скормив завтрак Еленя пони, я вышла в морозную ночь.
