— Прекрати! Грубый, невоспитанный… Ай!
Второй шлепок.
— Как жаль, что твоим воспитанием занимается грубый, невоспитанный орк. Не так ли?
Я плотно сжала зубы, когда последовал третий шлепок, стараясь ничем не выдать бушевавшую во мне ненависть, чтобы даже в этой ситуации сохранить хоть каплю достоинства.
— Ложись спать, Кете. Тебя ожидает тяжелый день, — произнес Дагон, освобождая меня от своей хватки и направляясь к выходу из шатра.
Я едва смогла подняться, ноги едва держали.
Подошла к оставленному кувшину с вином, отпила прям оттуда.
— Сволочь, — кувшин полетел в сундук, окрасив алыми разводами ковры.
В душе клокотала ярость от перенесенного унижения. Никто не смел так со мной обращаться! Как только вернусь к отцу, орку не сносить головы на плечах! За такое обращение только смерть.
Когда же злость немного отпустила, я заметила, что в шатер занесли несколько моих сундуков, которые были собраны в монастырь. Отделанные жемчужной нитью и разрисованные по мотивам сказок — они смотрелись крайне нелепо в орочьем шатре.
Порывшись внутри, я смогла найти чистую ночную рубашку и, облачившись в нее, нырнула под шкуры.
Наверно, события прошедшего дня вымотали меня гораздо сильнее, чем я себе представляла, потому как уснула я мгновенно.
И вновь мне снилась бальная зала дворца, безлюдная и безмолвная. Пытаясь найти хоть кого-то, я заметалась по нишам, глотая подступающие слезы. Было страшно до одури. Забегая в свою любимую, скрытую от посторонних глаз бархатными портьерами, нишу, я задела массивную колонну, и она повалилась на меня.
Резко открыв глаза, я едва не вскрикнула от ужаса — меня крепко прижимал к своему боку Дагон. Его спящая морда — зрелище не для слабонервных.
— Что ты тут делаешь? — довольно громко обратилась я к нему, щипая за плечо.
— Чего орешь? — недовольно пробурчал орк, отдергивая плечо и отпуская меня.
— Что ты делаешь в отведенном мне шатре, орк? Вздумал забраться ко мне в постель?
— Не льсти своим костям и белокурым кудрям. Ты — последняя женщина к которой я бы захотел попасть в постель. И это мой шатер.
— Убирайся отсюда, — задохнулась я от возмущения.
— И не подумаю. А будешь так голосить, выставлю наружу в этом милом наряде.
Я бессознательно вцепилась пальцами в шелк ночной рубашки, а Дагон, перевернувшись на другой бок, засопел.
Чертыхаясь и проклиная этого орка, я с трудом вытянула из общей кучи пару шкур и, расположившись в углу, подальше от него, прилегла, но сразу не уснула. В голове промелькнула шальная мысль, что можно было бы попытаться напасть на спящего орка, пока он такой беззащитный, но я сразу отмела ее. Остальные не дадут мне уйти.
