Привели Недельского. Надо сказать, что выглядел он ужасно: весь какой-то синий и глаза злющие. Первые минут десять Недельский потратил на то, чтобы в красках рассказать, что он сделает со мной, Пантелеем, Юркой и Немчиновыми, когда освободится. Я не перебивал. Мне было о чем подумать. Вчера нам с Манькой мебель привезли, которую она по совету Вадима заказала. Я, откровенно говоря, побаивался, что будет что-то уж слишком экстравагантное. Я даже у Вадима заранее поинтересовался, где мы с Манькой спать будем: в каком-нибудь гамаке под потолком или все же на кровати. Вадим меня успокоил. Оказывается, стиль интерьера, который Манька для гостиной выбрала, называется шебби-шик, для кухни – прованс, а для спальни – кантри. Вадим посоветовал не пугаться громких слов, на самом деле, как уверил меня Вадим, у меня в доме будет стиль, который во всем мире называется уют. Только в Советском Союзе почему-то к слову «уют» добавляли еще прилагательное «мещанский». Почему, Вадим понять не может, впрочем, я тоже. Так что пока Недельский разорялся, я пытался в уме посчитать, сколько у нас подушечек на диванах.
Наконец Недельский выдохся.
–– Недельский, ты чего меня пригласил, чтобы эту муру рассказать? Тебе о здоровье думать надо, чтобы до освобождения дожить, а ты себе карму злобой своей портишь. Смотри, помрешь и отомстить не сумеешь.
–– Не твое дело. Вопросы у меня к тебе накопились. Вот лежу на нарах и думаю, что надо кое-что прояснить. Вопрос номер раз: почему меня не грохнул? Знаешь ведь, что у меня для тебя всегда пуля найдется, и рука не дрогнет.
–– Зачем лишний грех на душу брать. Живи. – Недельский выругался.
–– Скажи, икона, что у Вальки была, настоящая или развели меня?
–– Ясное дело, что развели. Немчиновскую икону Вадим с Валькой давно в банке в ячейку положили, а Вальке Вадим просто похожую подобрал. Ты один секрет знал про край, который у настоящей иконы чуть-чуть обгорел. Ты, как увидел, что край у иконы обгорелый, сразу обрадовался. А вот про второй секрет ты не знал. На оборотной стороне настоящей немчиновской иконы молитва написана с орфографической ошибкой. А ты на оборотную сторону даже не посмотрел.
–– Как же это честная Валька Левашова деньги за икону не постеснялась взять, и немалые?
–– Деньги она Вовке Ерофееву отдала на приют собачий, а ты, уверен, не обеднел. – Недельский опять выругался.
–– Валька-то замуж за Вадима вышла?
–– Валька – теперь Немчинова.
–– Я вот решил Немчиновым предложение сделать. У меня кое-какие немчиновские документы хранятся. Прадед мой, конюх, их как зеницу ока берег. Вроде в них старый граф зашифровал, где часть имущества своего запрятал. Когда в семнадцатом в имение пришли имущество национализировать, только пустые стены обнаружили. Кто когда мебель и все такое вынес, прадед даже представить себе не мог. Решил, что где-то в имении тайник есть. Вроде он как-то слышал, что старый граф что-то такое в саду с сыновьями обсуждал и что-то вроде плана рисовал. Прадед-то бумажку графьевскую подобрал и понадеялся, что кто-нибудь из его потомков головастым окажется и шифр разгадает. А я вот решил бумажки Немчиновым отдать, чтобы они мне кое-чего простили. Пусть хоть не по максимуму дадут.
