– Весело тут у вас, – посмеялся Георгий. – Думаю, стоит им помочь.
– Объясни? – приподнял бровь Стрижевский.
– Солнце у вас встает на востоке? Это там, за горой. Думаю, они считают, что Триглав мешает солнцу подняться, не выпускает его в небо. И этот обряд должен успокоить разгневанного духа горы и помочь солнцу воссиять.
– Логично, этим мы припугивали их перед извержением. Но солнце встанет только через две недели.
– Значит нужно приложить все усилия, чтобы за две недели уговорить солнце встать, – сделал вывод Стоянов.
– Колес, ты должен возглавить этот процесс. И борейцы пусть присоединятся, здесь нужно полное согласие.
Колесов подошел ближе к магическому действу. Аборигены расступились. Один из них дал Колесу большой медный диск-бубен, и тот возглавил процессию. Было неловко, но Всеволод собрался с мыслями и громко, нараспев, начал произносить магические заклинания: «Триглав, великий дух горы, обещание сдержи. Пришло время быть весне, солнце в небо отпусти!
Он продолжил экспромт, напевая всё, что приходило в его голову:
– Солнце, ярко огнем согрей, колесом прокатись, холод прогони. Выйди на небо, тучи прогнав. Отпусти Колесо-Яр в небо, великий Триглав!
Борейцы хихикали в тёплые лохматые воротники своих тулупов и ходили хороводом вокруг горящего колеса, взгроможденного на гору из вулканических обломков.
– А ничего себе так, ему бы стишки сочинять, – дивился Георгий.
Так продолжалось десять дней, пока из-за горы не показалось, наконец, солнышко.
«Колесов стоял на вершине холма, олицетворяя победителя – царя горы, и бил в большой медный диск. Победитель большого Триглава и освободитель Огненного Колеса, Ярило.
– Колес, Колес, Колес-Яр дружно кричали возбужденные гипербореи», – записал Филипп в книгу «Счастливое открытие».
Предложение выбить законы на камне не были забыты, и при большом скоплении жителей, законы высекли и освятили камень.
Закатили весёлый пир и городок гулял, поедая последние припасы. Муки оставалось немного, но «хлеба через край – и под елью рай, хлеба ни куска и в полатях возьмёт тоска».
– Замесили тесто жидковато, боюсь, не пропечётся, – сетовала повариха. Всеволод расстроился, а Георгий палец в рот не клади:
– Да вы блинов напеките.
Он взял крынку с молоком, вылил в кадку с тестом, потом ещё чашку меда, кусок жира и размешал.
– Мама моя шикарные блинчики пекла, вот как-то так! – он черпал тесто и оно текло елеем обратно в кадку. – Попробуем на вкус. Нь-я-м, нормально. Самое то. Осталось найти сковородку, – он посмотрел на Всеволода и Стрижевского, глядевших на него в полном восторге.
