В шикарной соболиной шапке и тулупе он выглядел как бог, несущий на плечах снежный шлейф. Аборигены преклоняли головы, прекращая всякие работы, тотчас падали ниц при его приближении. За ним по пятам носился ветер.
Борейцы звали его чаще просто по фамилии – Стрижевский. Она была звучной, и здорово отражала его характер. Реже звали его по имени. Дикари считали его шаманом, повелителем ветра, и, прислушиваясь к разговорам гипербореев, соединяли в своих головах «Борис» и «борей» в одно. Грозный величественный и быстрый Борей – повелитель погоды, северного ветра – позже он станет просто – Стрибог.
Стрижевский был хороший, меткий стрелок. Он часто приносил к ужину богатый улов из дичи и птицы, охотясь с группой аборигенов, и каждый удачный выстрел из лука вызывал бурю эмоции среди дикарей. Это льстило. Когда все работы были закончены, и здесь, в лесном стойбище их ожидал последний ужин, случился весьма неприятный инцидент. Во время охоты испуганный лось метнулся в сторону охотников и сбил одного с ног мощным ударом торса. Пострадавшим оказался юноша не старше четырнадцати лет, он был на охоте с отцом. Испуганный отец пытался поднять ребенка на руки, но тот вскрикивал от боли – он получил множество переломов.
Стрижевский, имевший большой жизненный опыт, понимал, что спасти его вряд ли удастся, но тщательно накладывал шины, бинтуя мальчика обрывками своей одежды, пока аборигены пытались создать носилки. В лагерь вернулись к ночи. У парня начался сильный жар, и над ним продолжил колдовать Акилла Шетти. Он не имел медицинского образования, но имел большой опыт выживания в тайге и небольшую аптечку, взятую с собой из Атлантиды. Пришлось вскрыть нагноения и вправить плечевой сустав. Мальчик кряхтел от боли и не мог пошевелиться. Сломанные шесть рёбер не давали ему уснуть. Стрижевский не отходил от него и каждые пять минут менял компрессы, сам бинтовал и поил мальчика, испытывая бесконечное чувство вины. Лишь через неделю, когда жар окончательно спал, Борис испытал облегчение и смог снова свободно вздохнуть.
Он выплескивал своё эмоциональное напряжение, рассекая на олене меж вековых кедров недалеко от стоянки, и испуганные аборигены, случайно оказавшись рядом с местом «выхода его силы», в страхе жались к стволам.
«В Гиперборее, защищенной хребтами гор, в обители Стрибога, редко дули ветра. Только на большой высоте, и аборигены считали это заслугой исключительно Стрижевского.
Так они нашли место в своем сознании для каждого из бессмертных, подателей благ – Бхага», – писал Филипп Вулл в своем «Счастливом открытии».
