— Ну ты и мудак! Тебе насрать, да?
— Немного.
— Неужели так трудно давать мне возможность время от времени прогуливаться в теневой форме для разнообразия? В ней я пусть и искаженно, но тоже могу чувствовать.
— Мне слишком сложно поддерживать вас двоих одновременно.
— Ну так отправь этого уродца обратно в Тень! Делов-то, — фыркнула богиня. — Все-равно толку от него не так уж много.
Ответом на предложение Фломелии совершенно внезапно для нас двоих стала рука, высунувшаяся из Тени и показавшая вампирской богине средний палец.
— Ты не охренело, чучело теневое?! Я богиня, а ты просто полуразумный сгусток тени! — разъярилась Фломелия такому хамскому отношению со стороны Страшилы. — Стоп! Он меня видит?! И слышит?! Какого хрена он меня видит и слышит?!
— Ты у меня спрашиваешь? — картинно удивился я.
— Кхм… — надулась она. — Скорее всего, это из-за плотной связи с Тенью.
Из Тени снова показалась рука, но на этот раз показывающая не средний палец, а Ричарда. Похоже, Страшила прихватил из Аридели трофей.
— Да ну нет… — вздохнул я.
— Пха-ха-ха-ха-ха! — заржала Фло. — Ладно, Страшила, я уже на тебя не злюсь! Нахрена ты вообще спер эту штуку?! А впрочем, не важно, не отвечай!
— Ты опять сам с собой разговариваешь? — с моим конем поравнялся Ронаш. — Ты бы это, поаккуратнее с этим. Белые Священники все видят, подобное им не слишком нравится.
— Да плевал я на них, — зевнул я.
— Это ты зря, друг. Это ты зря…
Я лишь отмахнулся. Мне и впрямь не было дела до косых взглядов служителей будущего АрхиВладыки. Пусть косятся, сколько влезет. Да и я волновал их куда меньше, чем одна из повозок в самом центре движущегося войска, где находится десяток искусственно созданных людей. Смотрящие вызвали внутри армии смешанные чувства, но никто не смел перечить указу лорда Сайрза. Если тот сказал, что Смотрящие в Пустоту будут сражаться на передовой, значит так оно и будет.
— Ронаш.
— М?
— Ты собираешься участвовать в схватке?
— Конечно! — осклабился гном. — Чтоб я отсиживался в сторонке, пока остальные дохнут?! Не-е-тушки! Я буду биться до самого конца! За этот мир, за своих двадцать детей!
— Сколько-сколько детей?! — у меня аж челюсть отвисла от услышанного.
— Двадцать! Ну, точнее двадцать одного. Ещё один должен родиться со дня на день.
— Да ты прикалываешься!
— Вовсе нет. Гномы — крайне плодовитый народ, между прочим, но вот соотношение мужчин и женщин у нас скверное. Одна баба на десять мужиков, вот таким счастливчикам, как я, и приходится клепать детишек поболее. Трудимся, так сказать, не покладая рук, для восполнения популяции.
