— Если считаешь меня овечкой, советую дважды подумать, — теперь уже мой черед фыркать. Молниеносным движением я достал новенький кинжал и вонзил его в столешницу. — Я скорее волк в овечьей шкуре.
Да, тупая бравада и излишний пафос, но просто не смог удержаться. К тому же я надеялся на то, что кинжал произведет на Пустого впечатление. Это оружие практически божественного уровня, так что вполне способно убить и посланника Пустоты.
— А вот это опасная штука, — Альорр смерил кинжал пристальным взглядом черных глаз. — Но ей меня не убить, если ты надеешься на это. Лишь развоплотишь на время эту оболочку, не более.
Пустой либо отменно блефовал, либо действительно не испытывал ни малейшего страха перед моим новоприобретенным оружием. Очень уж хотелось пустить его в ход, но я пока что сдерживался.
— Не боишься смерти, значит?
— Бояться «смерти» можно, только если ты существуешь в круговороте жизни и смерти, — не согласился он.
— А ты не существуешь?
— Я часть Пустоты, как и все остальные её дети. Мы неразрывно связаны, и то, что находится перед тобой, скорее… аватар. Не первозданная сущность, а лишь управляемый сосуд. Благодаря Вечности мы существуем вне времени, мы куда большее, чем способен представить твой ограниченный разум, Защитник.
— Ещё будут бахвальства? — я демонстративно зевнул и прочистил ухо мизинцем.
— Это факты, а не бахвальство, — кажется, я слегка задел самолюбие этого существа.
— Как скажешь, — отмахнулся я, решив, что пора перейти к делу и выяснить пару беспокоящих меня вещей. — Лучше ответь мне, как вы это провернули?
— Что именно? — Альорр изобразил невинную ухмылку, но учитывая уродливость его морды и острые зубы, вышло скверно.
— Каким образом ты притащил сюда ЕГО?
— Ох, Элард. Ты, кажется, не понимаешь одной простой вещи: и ты, и он, вы оба принадлежите нам. Он продал нам свою душу и твою заодно.
— Да пошел ты.
— Можешь отрицать это сколько угодно, но вы оба принадлежите нам. Это факт. И когда ты умрешь, то твоя душа будет принадлежать нам, и уж в этот раз мы убедимся, что ты не ускользнешь.
Как же мне хотелось перерезать этой твари глотку, аж рука невольно поглаживала рукоять второго кинжала, что лежал у меня на коленях.
— Я надеялся, что когда ты воссоединишься с другим собой, то увижу драму, но вы не дотянули. Жаль-жаль… может, стоило призвать тебя самого? — он нехорошо прищурил глаза. — Тебя из будущего, когда ты уже будешь принадлежать нам?
Я невольно дернул щекой.
