Остальные мужчины усмехнулись.
Этого Анжела не ожидала. Она думала, они собираются убить ее из-за жажды убийства и для того, чтобы скрыть свое преступление. Она не ожидала, что они убьют ее потому, что получили такие инструкции. Особенно потрясло ее то, что она доставила им собственный смертный приговор.
Анжела приняла судьбу с мрачным смирением. Всю свою юность она ожидала, что однажды какой-нибудь псих прикончит ее. Это ощущение злого рока постоянно довлело над ней. Она всегда думала, что живет взаймы, и была готова умереть. Жизнь значила для нее не так уж много. Смерть сулила большее. Смерть означала освобождение.
Она по-настоящему ощущала себя живой только когда уничтожала убийц и заставляла их страдать за то, что они вытворяли с женщинами, не способными сопротивляться, женщинами, которые уже не смогут свершить возмездие. Когда она убивала мужчин, делавших со своими жертвами то же самое, что эти подонки творили сейчас с ней, это доставляло ей удовольствие. Она ощущала экстаз.
Она жила только ради этого. Ее жизнь годилась лишь на то, чтобы приносить смерть подобным мерзавцам, верша правосудие и предотвращая их дальнейшие деяния. Какая ирония, что она умрет так же, как их жертвы.
Впрочем, смерть сулила вечный покой. Если Бог есть, Он может позволить ей быть с единственными, кого она любила, — с бабушкой и дедушкой.
Она даже сама удивлялась, что прожила так долго. Она не раз рисковала быть убитой, как в случае с Оуэном, потому что не сильно беспокоилась за собственную жизнь. Хождение по краю лишь еще больше будоражило ее и позволяло достичь абсолютного экстаза от совершаемой мести.
Анжела выросла в окружении опасных людей, а потом стала охотиться на опасных убийц. Она знала, что смерть может настичь ее в любой момент.
Мигель схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги. Обнаженная Анжела стояла перед четырьмя мужчинами, дрожа от боли и беспомощного страха перед тем, что ее ожидает. Она страшилась не смерти, а мучений, которые предстоит испытать. Подобные люди не любили убивать быстро. Им нравилось смотреть на мучительную смерть.
Мигель сказал что-то на испанском. После короткого обсуждения Эмилио направился в боковое помещение и вернулся с веревкой и продемонстрировал моток Анжеле.
— Веревка может убить быстро, верно? — Он поднял руку над головой и изобразил повешенного, высунув язык. — Видишь? Сломаешь себе шею, и все случится быстро.
— Но быстрая смерть — слишком щедрый дар для американки, — произнес Мигель.
