Анжела кокетливо улыбнулась:
— Кто-то же должен заботиться о человеке вроде тебя, — сказала она, наливая еще один шот и бросая его в бокал с пивом.
Он ухмыльнулся и выпил все залпом, будто стараясь произвести впечатление.
— Может, ты могла бы позаботиться обо мне даже лучше? — спросил он, поставив бокал и вытерев рот тыльной стороной ладони. — Что скажешь?
Ее улыбка стала дежурной.
— Извини, но ты не в моем вкусе.
— Что это, черт побери, значит?
Она наклонилась, широко расставив руки на барной стойке, и произнесла интимным тоном:
— Мне нравятся опасные парни, которые получают что хотят и не принимают отказов. Понимаешь, о чем я?
Он нахмурился:
— Нет. Поясни.
Она помедлила, сочиняя историю.
— С бывшим я стала встречаться после того, как он убил человека.
— Убил человека? Прямо взял и убил?
— Ну, — протянула она, — он не убивал его намеренно. Сомневаюсь, что у него хватило бы духу. Он убил того парня в драке. — Она указала на дверь. — Когда он уходил отсюда, какой-то пьяница набросился на него на парковке, и бывший сломал ему шею. — Она подмигнула, снова улыбнувшись. — Завел меня по полной, понимаешь?
— Звучит круто.
— Да, он был крут. — Она пожала плечами, отстраняясь. — Вот мой тип мужчин. У тебя нет того, что нужно.
Оуэн обдумывал ее слова, разглядывая лицо Анжелы, непослушную копну волос с красными кончиками, татуировку на горле и пирсинг.
— У меня тоже есть грубая сторона.
Анжела рассмеялась, отмахиваясь от его заявления, а потом отвернулась, чтобы поставить бутылку виски на полку перед закопченным зеркалом на задней стене.
В зеркало она видела, как он пялится на ее зад.
Она знала, о чем он думает. Но даже через миллион лет он не смог бы догадаться, о чем думала она.
Пока Анжела шла по залу с подносом пива для латиноамериканцев, двое стариков прошли мимо нее к выходу, бросая на девушку неодобрительные взгляды. Несмотря на молчаливое презрение, они обычно приходили в ее смену, садились в глубине бара и выпивали по бокалу-другому пива, беседуя о спорте и глазея на ее обрезанные шорты.
Должно быть, они считали ее наряд и манеры неподобающими, но их привлекала ее откровенная женственность. Это было забавно, но не слишком ее волновало. Анжелу вообще почти ничто не волновало. Разве что люди вроде Оуэна.
Четверо латиносов замолчали, когда она подошла, — хотя она все равно не поняла бы, о чем они говорят. Испанский был не так уж распространен в округе Милфорд Фоллз. Ее насторожило, что они не хотели быть подслушанными, хотя и знали, что она не говорит на их языке.
