Анжела не ответила. Она, наконец, увидела общую картину. Они намерены отпустить насильников, и точка. Помощник окружного прокурора явно дал понять, что выдвинет обвинения против нее самой, если она продолжит упорствовать. Он обвинит ее в преступлении и повернет дело так, что все будет расценено не как изнасилование, а как секс по взаимному согласию. Он заявит, что она решила обвинить мужчин, чтобы скрыть свое непристойное поведение, а еще потому, что она расистка.
Его взгляд сместился с ее волос вниз, насколько он мог рассмотреть ее тело.
— Совершенно очевидно, что вы сами попросили их об этом. Верно? — уточнил он у нее. — Я имею в виду вашу манеру одеваться. Кто угодно, взглянув на вас, сразу скажет, что вы из тех женщин, которые ищут приключений на свой передок. Правда?
— Мой внешний вид не дает право меня насиловать.
Он улыбнулся, подмигнув ей:
— Да ладно, ну признайтесь уже. Вам понравилось.
Анжела понимала, что этот наделенный властью мужчина поставил ее в опасное положение. Она всегда старалась избегать подобных ситуаций.
— Это не так, — просто произнесла она.
Он пожал плечами и продолжил изучать документ.
— Тут говорится, что офицер, допросивший вас в больнице, предполагает, что дело может быть как-то связано с неудачной сделкой по торговле наркотиками.
Анжела моргнула:
— Я не употребляю наркотики.
— Важно не то, что вы говорите, а во что поверят присяжные.
Он пролистал еще несколько страниц, бормоча что-то себе под нос во время чтения. Наконец, он собрал бумаги, сложил их обратно в папку и откинулся на спинку кресла, сцепив на затылке пальцы. Его массивный живот нависал над ремнем.
— Несмотря на ваши слова, юная леди, есть свидетельства, что вы связаны с наркоторговлей. В дом Константайнов, где вы ранее проживали, довольно часто заглядывала полиция, расследуя хранение и распространение наркотиков. Это место хорошо знакомо служителям закона. Там не раз были драки, ножевые ранения, аресты по самым различным обвинениям, большинство из которых связаны с наркотиками. Все это очень впечатлит присяжных.
Анжела отчаянно старалась контролировать голос.
— Я не имею дел с наркотиками.
Это не имело значения. Она отвечала за грехи матери.
Он пожал плечами, не расцепляя руки на затылке.
— Все, против кого я выдвигал обвинения в хранении и распространении наркотиков, говорили одно и то же: они не употребляют наркотики; они не имеют дел с наркотиками; мы взяли не того человека; полиция подбросила им наркотики. Все это чушь собачья! Вы все одинаковые.
