А я оставлять здесь её не собирался. Обнадёжить, а потом выставить вон тоже казалось нехорошо по отношению к ней. Обидится. Мне и самому хотелось, чтобы рядом находился кто-то, с кем можно поговорить на досуге, кто готовил бы мне обед и ужин и не оставлял бы ночами наедине с полной комнатой призраков, но мне казалось это не совсем разумным в моём положении. А ещё я к Олесе ничего толком не чувствовал. Ну не была она той самой, при виде которой сердце бы билось чаще и всё внутри расцветало. Амалия была. А эта — нет. «Так дело не пойдёт, — думал я, — одному проще». И всё же мне хотелось вернуться…
Взгляд упал на белую «Неву», стоящую на своём обычном месте под фонарём. Я направился к машине. В водительском кресле сидел человек, его тёмная фигура вырисовывалась в окне чёрным силуэтом. Он даже не пошевелился, когда я подошёл. Наклонившись к лобовому стеклу, я стал рассматривать сидящего. Тот не двигался. Голова его свесилась на грудь. Спит? Я постучал в окно — ноль реакции. Я огляделся по сторонам и попятился, а потом развернулся и быстро зашагал прочь. Кажется, водитель был мёртв.
Домой я не пошёл. С собой были ключи от квартиры Александра Васильевича, и я направился туда. Николай уже уехал, забрав половину мебели, бытовую технику и прочие вещи — всё, что могло пригодиться в хозяйстве, и теперь в квартире меня ждала пустота. Остались только кровать, шкаф и два стула. Даже посуды не было.
Пошёл в обход, не желая шататься в темноте по пустырю, через который вёл кратчайший путь. Машины проезжали редко, прохожих и вообще не было — только пару раз встретились весёлые компании, которые я обошёл по другой стороне улицы.
Больше всего в сложившейся ситуации меня беспокоило то, что Олеся обидится, и я не смогу больше рассчитывать на её помощь. Возможно, завтра она съедет с моей квартиры, и на этом наше общение прервётся. Тогда придётся самому допрашивать пострадавшую, а потом — искать бухгалтера.
— Что случилось? Неудача на личном фронте? — спросил меня Бельфегор. Он шёл рядом по тротуару, сунув руки в карманы.
— Не до тебя сейчас, — буркнул я.
— Эх, сын. Ты слишком мягок с женщинами. Надо жёстче. Бери напором. Ты же — плоть от плоти высшего демона. А может, ты по возлюбленной своей тоскуешь? Ну так это не беда. Сколько таких будет! А между прочим, ты обещал сводить нас в ресторан. Признаться, невтерпёж снова погулять в вашем мире.
Я остановился и посмотрел в пустые глаза Бельфегора:
