— Точно самоубийство, или ей помогли?
— Этого мы уже не узнаем. Вторая живёт в Серпухове с семьёй. Я вчера позвонил уточнил. Но сомневаюсь, что она тебе что-то расскажет: они не просто так забрали показания. Им пригрозили. Так что лучше проверь адреса, по которым находится собственность Адарбада.
— И как я проверю? Там же тридцать адресов. На каждый приеду и спрошу: «Здрасьте, а вы тут, случаем, рабов не держите?»
— Оставь свои остроты. Поступай, как знаешь. Главное, чтобы результат был. Время уходит. Полтора месяца прошло.
— Интересно, а что будем делать, если Веру увезли куда-нибудь на Кавказ или в Южную Азию или ещё куда подальше? У тебя есть идеи? Чем дольше этим занимаюсь, тем больше гложет чувство, что это какая-то бессмыслица.
— Ты не хочешь её найти?
— Хочу. Очень. Мне постоянно её взгляд мерещится. Тот взгляд, когда та тварь её… ты понял, в общем. И этот взгляд просит о помощи. А я ничего не могу сделать. И забыть не могу. Если бы ты там был, понимал, каково это.
— Тогда что-нибудь придумаем. Не скажу, что у меня какие-то большие связи, но некоторые запросы сделать мне под силу. Ты главное имя узнай. Узнай, кому её продали. Все эти дельцы друг с другом десятилетиями дела ведут. Они там все свои. Главное расколоть, кого надо. А это ты умеешь, судя по тому, что осталось в борделе у Мамедова.
— Узнаю, — обещал я.
Капитан кивнул:
— Удачи, Денис. С Богом, я бы сказал… если бы верил в какое-то высшее добро в этом треклятом мире.
Олеся сидела в закутке за перегородкой, обложившись книжками по бухгалтерии. Кажется, она подошла к делу со всей ответственностью. Впрочем, пока судить было рано. А ещё она взяла на себя обязанность готовить. Я, как мог, сопротивлялся этому, но поскольку сам постоянно находился в делах и заботах, на быт совершенно не оставалось времени. Но когда я возвращался вечером, дома меня неизменно ждал ужин. Пришлось смириться. Более того, я даже доверил Олесе закупку продовольствия, поскольку сходить в магазин мне тоже было некогда.
Сегодня на ужин Олеся сварила вермишель с тушёной говядиной и подливой. У меня слюнки потекли, когда я увидел на это блюдо. Сам себе точно не стал бы такое готовить.
Мы сели за стол.
— У меня появилась одна идея, — объявил я, — но нужна твоя помощь. Это касается поиска Веры.
— Правда? Здорово. Чем помочь надо? — ответила Олеся с набитым ртом. Была у неё такая дурная привычка.
— В Серпухове живёт одна девушка. Год назад она бежала из рабства, но полиция дело закрыла, и виновные так и не понесли наказание. Хочу к ним наведаться поспрашивать кое о чём. Для этого нужен адрес, а адрес может сказать только беглянка. Но есть один нюанс. Скорее всего, и сама девушка, и её семья запуганы, и просто так она ничего не расскажет. По крайней мере, мне. Вот я и подумал: ты сама пережила подобное, может, тебе удастся её разговорить? Как на это смотришь? Попробуешь?
