На полном ходу я зажал тормоз. Мотоцикл влетел в крайнего стрелка. Я выпрыгнул из седла, судом оставшись на ногах. «Розенберг» завалился на бок и по инерции прополз ещё пару метров, скрежеча по асфальту стальным корпусом. Сбитый чернопетличник валялся возле бордюра, схватившись за повреждённую голень. Рядом — штурмовая винтовка со сложенным металлическим прикладом. Набегу я подобрал оружие.
Остальные сообразили, наконец, что произошло. Ближайший стал стрелять по мне, но очередь ушла мимо. Я зажал спуск, отходя к пикапу. На пиджаке моего противника образовалось несколько пулевых отверстий.
Я заскочил за капот внедорожника и, присев на колено рядом с бампером, прицелился. Пули засвистели над головой, загрохотали по кабине. Я навёл ствол на одного. Выпустил короткую очередь. Навёл ствол на второго. Ещё очередь. Оба чернопетличника повалились на асфальт. Следующий упал, сражённый пистолетными выстрелами с другой стороны. Последний ринулся прочь, но пули настигли и его. Я же в это время пристрелил сбитого мной противника.
Я прижался к бамперу, ожидая действий армян.
— Бросай оружие и выходи! — крикнул мне кто-то.
— Ещё чего! Сами выходите, — ответил я.
— Ты кто такой, что тут делаешь?
— «Чёрных петлиц» убиваю, не видел что ли?
Некоторое время мы молчали, и только крики раненых оглашали улицу.
— Я вам зла не желаю, — крикнул я, — но оружие останется при мне. Делайте, что хотите.
— Ладно, мы не будем стрелять, — согласился, наконец, говорящий. — Выходи. Только без резких движений.
Я осторожно встал, держа автомат наготове. Взглядом я выискивал Амалию, желая убедиться, что с девушкой ничего не случилось. Женский вопль, раздавшийся из-за машины, заставил меня содрогнуться. Но очень скоро я понял, в чём дело: здоровый мужик неподвижно растянулся на тротуаре, возле сидела и причитала женщина, тормоша покойного. Амалия тоже сидела рядом, в её глазах были шок и ужас. Она посмотрела на меня и, словно не узнав, снова перевела взор на тело отца. Ну а я вздохнул с облегчением: девушка жива.
Стоящие на дороге автомобили были безжалостно изувечены автоматными очередями. Особенно пострадали универсал и микроавтобус, на которые пришлось больше всего пуль. За рулём ЗаПа сидел мёртвый водитель, откинувшись на спинку кресла. Весь перед машины представлял собой сплошное решето. Примерно так же выглядел и капот универсала. На дороге ужасно вопил раненый. Бедняге пуля попала в живот.
— Раненых перевязать и в больницу, — распорядился я. — Сколько их?
