Вдруг вспыхнуло пламя, раздались душераздирающие крики. Я выглянул из укрытия: полицейская машина горела, и сотрудники, объятые огнём, катались по асфальту и кричали. Очень быстро они затихли и неподвижно замерли на дороге. Послышался стук каблуков, из-за машины вышла Эстер, одетая в ярко-зелёное платье с вырезом чуть ли не до самого бедра и элегантной походкой направилась ко мне.
— Кто это? — спросила она, подходя к стонущему от боли Потапенко.
— Второй, — я тоже подошёл к телу.
— Куракин где?
— Ушёл.
— Добей его и вали отсюда как можно быстрее, — велела Эстер. — И знак не забудь.
Пришлось смириться с тем, что Потапенко ничего не расскажет. Демоница была права: надо уходить. Скоро сюда приедет вся районная полиция.
Выстрелом в голову я прекратил мучения своего недруга, а затем присел на корточки и кровью нарисовал ему на лбу знак, который мне когда-то показала Эстер.
— Теперь его душа принадлежит нам, — торжественно провозгласила демоница, — Посмотрим, куда её можно применить. Уходи.
— Избавься, пожалуйста, от этой вещицы, — я дал Эстер пистолет. — Мне он больше не потребуется.
Я побежал прочь. На углу остановился и обернулся: ни трупа Потапенко, ни демоницы не было. Только машина продолжала гореть посреди пустой улицы, да тлели тела полицейских. Я зашагал в сторону рабочих кварталов. Позади выли сирены. Подъехало подкрепление, но меня на месте полиция не застала: я уже был далеко. Я снял платок с лица, вытер им окровавленные руки, и теперь вновь оказался обычным подростком, который идёт по своим делам по утренним улицам. Город просыпался.
Одна цель ликвидирована. Вот только Куракин ушёл. Более того, теперь он знал, что за ним охотятся, а значит, достать его будет сложнее. Но что ещё хуже, Вениамин мог догадаться, кто именно за хочет его убить. И тогда мне конец. Значит, надо бежать из страны. А потом вернуться и докончить начатое. Иной выход я не мог придумать. Был, конечно, Степан. Но я пока не знал, стоит ли на него полагаться, и в силах ли он защитить меня от гнева клана Куракиных.
А ещё печалило то, что я так и не узнал о судьбе Веры: Потапенко предпочёл унести этот секрет с собой в могилу.
Я оставил после себя много трупов. Охота уносила жизни не только подонков, но и простых людей, которые оказались виноваты лишь в том, что встали на моём пути: охранники в ночном клубе, полицейские. Они просто делали свою работу. Но это война — моя война с Куракиным, а война — дело грязное, и с этой дороги мне уже не свернуть.
