— Глупости! — нетерпеливо возразил Степан. Обычно он хранил невозмутимый вид, но тут в его голосе послышалось раздражение.
— Нет, — протянул я. — Это не глупости. Для меня это важно.
— Какой же ты упёртый, Денис! — Степан, кажется, злился. — Зачем? Ты знаешь, какие неприятности ожидают тебя… и меня тоже, между прочим, из-за твоей затеи? А скорее всего, просто сгинешь в безвестности. Тебя убьют. В общем, так: если хочешь, чтобы я и дальше помогал, откажись от мести. Я не желаю в это ввязываться. Конечно, ты можешь упереться рогом и уехать куда-нибудь. Но оно того стоит? Сам посуди.
— Ладно… Дай два-три дня, чтобы всё обдумать, — сказал я. — Мне нужно время.
— О чём тут думать? Где ты живёшь? Сейчас поедем, и я заберу твои вещи. А завтра уже окажешься на новой квартире.
— Нет. Извини. Мне надо побыть одному.
— Что ж, — пожал плечами Степан. — Я надеюсь, ты не натворишь за это время глупостей. Иначе сам понимаешь.
— Постараюсь, — я протянул руку. — Мне пора. До встречи.
Было ясно, что если я соглашусь на условия Степана, он не даст мне и пальцем пошевелить. Летом запряжёт учиться, потом — гимназия. А там, говорят — загруз полный. И я тогда либо не смогу заниматься Куракиным, либо не смогу учиться. Но если выбирать приоритеты, мне всё же было важнее устранить Вениамина. А потому в ближайшие дни я намеревался сделать то, что мне предписывалось контрактом, а затем связаться со Степаном, и там уже по факту будем решать, как быть дальше. В любом случае, мне требовались какая-то защита и связи, чтобы выжить в этом мире.
Когда я вернулся домой, Олеся заплаканная лежала на кровати в своей комнате.
— Что случилось? — я присел рядом.
— Я была в пиццерии, где работала раньше, — Олеся даже не повернулась ко мне. Смотрела в стену. — Они мне не поверили, что я попала в рабство. Управляющий решил, что я просто гуляла где-то, и отказался меня брать обратно. Козёл!
— Жаль. Но что поделать, бывает и такое. Работ много — найдёшь другую.
— А мне его — нет. Надеюсь, я ему башку проломила тем противнем.
— Ну это разве выход? Что с тобой станет, если будешь постоянно бить людей? Не надо так больше делать.
— Но я их всех ненавижу!
— Так они же не виноваты в том, что с тобой произошло, — я погладил Олесю по волосам. — Они вряд ли тебя поймут — вряд ли поймут то, что у тебя на душе. За что на них злиться?
— В том-то и дело! Они не понимают. И не пытаются даже! Полежи со мной, мне плохо.
Я лёг рядом и обнял её:
