Домой я вернулся уставший. Ездил недолго, а всё равно чувствовал себя разбитым. Был жар, раны распухли, а тело ныло после вчерашней потасовки. Поэтому сегодня я решил больше никуда не ходить, а полежать на диване, придти в себя, а заодно почитать учебники: школьную программу надо было нагонять. Как-никак экзамены не за горами.
Пообедав, я устроился поудобнее на диване, подложил под голову подушку и открыл учебник истории — этот предмет я знал хуже всего. Всё-таки очень разнилась история в моём мире и в этом. Я читал и не уставал удивляться всему, что здесь происходило. Порой проскакивали некоторые параллели с событиями моего мира, и отыскивать их было довольно любопытно. Сам себе дивился: ну кто бы мог подумать, что однажды буду вот так сидеть и зубрить школьную программу?
Потом вспомнил об Амалии. Хотелось позвонить спросить, как она поживает, всё ли в порядке? Может, даже встретиться, раз выдалось свободные дни. Одна беда: не знал ни адрес, ни телефон. Вчера мы условились провести время вместе, но после резни было не до этого, и я даже номер её не записал. Придётся, значит, ждать пятницы.
Вечером от занятий меня отвлёк Степан. Интересовался, как дела. Оказалось, он звонил мне ещё утром, когда я ездил искать дом Мамедова. Вчера мой будущий опекун телевизор не включал, а сегодня открыл утреннюю газету, и там первой полосой шло сообщение о «школьной резне», как окрестили событие репортёры.
— Пустяки. Пара царапин, — ответил я на расспросы, не вдаваясь в детали. Чем меньше людей знало о моих подвигах, тем лучше.
— А почему не звонил? — удивился Степан. — Швы наложили? Хорошо. Надо духовному врачу показаться. А то знаю я вашу медицину: только хуже сделают.
— Да не, всё хорошо, — заверил я, — осложнений нет. Раны заживают.
— Ну смотри. Медицина с использованием духовной силы всегда эффективнее. Не поверишь, после каких травм людей на ноги ставят. От простой толку не так много.
— Сейчас мне просто хочется отдохнуть, — сказал я. — Не стоит беспокоиться: ничего серьёзного.
— Если что, звони, не стесняйся, Денис. Кстати, в пятницу во второй половине дня состоится суд над твоим отцом. Бумаги для установления опеки готовы. Только подписать останется.
— Как? Уже? — удивился я тому, как быстро обделал дела Степан. — Так, может, его ещё оправдают?
— Это вряд ли. В любом случае, лучше всё сделать заранее.
Такая уверенность выглядела подозрительной. Почему Степан полагает, что отца не оправдают? Он же даже с материалами дела не знаком. Или знаком?
